Он пересек кабинет и плюхнулся в одно из кресел. Ректор дождался, пока я тоже сяду, прежде чем опуститься обратно на свое сиденье.

— Придерживаюсь этикета. — Уголки губ мужчины дрогнули в улыбке, а в глазах читалась плохо скрываемая радость от встречи.

— Раньше он вас не очень-то волновал, — ехидно заметила я, припомнив, как он отчитывал нас за малейшие проступки.

— Раньше я воспитывал вверенных мне сумасбродного принца и упрямую принцессу, нуждающихся в присмотре и опеке, а теперь передо мной сидят Император и Императрица. А потому, боюсь, вам придется терпеть от меня в свой адрес исключительно почтительное отношение.

— Ага, спасибо, что напомнили, — согласился Дарел и, выудив из нагрудного кармана свернутый трубочкой свиток, торжественно плюхнул его перед ректором.

— Это что? — подозрительно поинтересовался мужчина.

— Указ, — невозмутимо отозвался огневик. — Императорский.

Лир Сэндел раскатал лист и вчитался, а я кусала губы, чтобы не хохотать в голос. Уж я-то знала, что там за указ, так как именно мне принадлежала идея его написать. Муж в тот момент посмотрел на меня как-то по-новому и восхищенно произнес: «Ты растешь в моих глазах».

А на бумаге значилось всего лишь:

«Я, Дарел Первый, Император Закатной Империи, сим указом повелеваю лиру Аррину Сэнделу в отсутствие кого-либо из Наших подданных обращаться к нашим императорским величествам на „ты“, а также не стесняться выражать свое глубочайшее неудовольствие в случае нашего в крайней степени недостойного поведения». Печать. Подпись.

Что ж, возможно, моя первая в жизни реформа могла бы быть и более значимой, но, думаю, и этот указ сыграет немаловажную роль в управлении Империей.

— М-да… — протянул ректор и окинул каждого из нас знакомым строгим взглядом. — Подготовились, значит?

Мы согласно покивали.

— И, как всегда, не стыдно?

Мы отрицательно помотали головами.

— Демон с вами, недоросли, — по-отечески вздохнул ректор, «подчиняясь указу». — Зачем пожаловали?

Дарел вскинул голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Дело в том, что у меня есть еще один, пока не подписанный указ, который назначает вас придворным магом. И мне хотелось бы узнать ваше мнение на этот счет.

Лир Сэндел замер, уставившись на огневика так, словно видел его впервые.

— Это, мягко говоря, неожиданно… — наконец произнес он. — Позволь узнать, почему я?

— Потому что нам все еще нужна ваша помощь, — ответила я вместо Дарела. — Вы — единственный человек, который всегда желал нам только добра. Нам просто хочется, чтобы рядом был хоть кто-то, кому можно всецело доверять.

Ректор посмотрел на меня очень внимательно.

— А вы так уверены, что мне можно доверять?

Я удивленно вскинула брови.

— Ко мне на днях заходил новый командующий Императорской гвардией и задавал очень много вопросов, касающихся, в частности, моих визитов во дворец и встреч с лиром Чиарром, — пояснил он. — После которых, откровенно говоря, у меня возникло ощущение, что почтенный лир Шаррис подозревает меня в убийстве Императора Дейрека и покушении на жизнь тогда еще принца Дарела.

Огневик нахмурился, я не удержалась от раздраженно-досадливого выдоха. Если уж ученик мага сопоставил «якоря» и ректора, то гвардия и подавно смогла это сделать.

— Полагаю, раз мы сейчас разговариваем здесь, а не в застенках «Шипов»[19], каких-либо подтверждений этому подозрению они не нашли, — хмыкнул муж.

— Возможно, я просто невероятно убедителен, — отозвался ректор с легкой усмешкой.

— Возможно. Но мы бы уже тогда были мертвы, поскольку настоящий убийца не упустил бы такой шанс: во дворце сейчас никто не имеет ни малейшего представления, где мы находимся, а в школе нас видел только дворник, от которого ничего не стоит избавиться или подправить ему память. Так что, мне предсмертную просьбу озвучивать, или вы наконец дадите ответ на мое предложение?

— Это одно из тех предложений, которые нельзя отклонить? — уточнил лир Сэндел, все еще не торопясь с решением. Видимо, ему не очень-то хотелось покидать школу.

— Нет, — Дарел покачал головой. — Но мне бы искренне не хотелось, чтобы вы его отклонили. Ана права, нам нужна ваша помощь.

— Ясно… — Сэндел вздохнул. — Полагаю, лира Кайрис неплохо справится с должностью ректора Тароса.

Я просияла и, не удержавшись, бросилась к ректору обниматься. Тот смущенно кашлянул, потрепал меня по голове и отстранился.

— Надеюсь, вы, пройдохи, дадите мне неделю на то, чтобы уладить все дела в школе и передать управление?

— Предсмертные просьбы святы, — замогильным голосом отозвался Дарел, так что даже у меня появилось желание в него чем-нибудь запустить.

Но дожидаться этого огневик не стал и поднялся.

— Спасибо, что согласились, — неожиданно серьезно произнес он.

— Только учти, Дарел, — ректор посмотрел ему в глаза. — В должности придворного мага я не постесняюсь высказать «свое глубочайшее неудовольствие» тем, что Император разгуливает по городу без охраны.

— Как это — без охраны? Вот она! — Он вздернул мою руку вверх и помахал ею в воздухе.

За что все-таки получил подзатыльник.

Из школы мы вышли в приподнятом настроении. Все складывалось как нельзя лучше. Малый Совет теперь был окончательно сформирован, а значит, восстановлено управление Империей. Грейс уехала и перестала нервировать нас и смущать окружающих разговорами на тему «Дарел-убийца». Да еще и эльфы, как мне рассказал муж, ни с того ни с сего заверили Императора в своей полной лояльности и пообещали любую поддержку в случае каких-либо затруднений. Что за «затруднения» они имели в виду, так и осталось загадкой, но поддержка Перворожденных никогда еще не бывала лишней. Особенно если припомнить, что когда-то с их помощью самый первый Император создал свою империю.

Дарел не ошибся, и сегодня в Съерр-Таше был ярмарочный день. Чем ближе мы подходили к главной торговой площади столицы, тем больше людей нам попадалось по пути. Малышня металась под ногами, взрослые спешили туда с еще пустыми руками и корзинами, а обратно — нагруженные покупками. А стоило нам выйти на площадь, как я даже замерла на несколько мгновений, растерявшись. Глаза разбегались: все вокруг пестрело палатками и товарами, одни зазывалы перекрикивали других, поверх наслаивались звуки джиги и звучный сказ менестреля о Битве-под-Мостом. В ней по легенде люди бились с русалками, а когда столкнулись предводители, то русалочьим вождем оказалась прекраснейшая из женщин, король влюбился без памяти с первого взгляда и отступил. И все бы ничего, красивая легенда, вот только русалок не существует.