Ния родила Зейну Карверу дочь.

Девочку назвали Кэтрин. Вряд ли Ния знала, что означает это имя. Даже я не знал, что хотел этим сказать Карвер. Что это было? Угрызения совести? Месть? Или он затеял какую-то игру? А может, планомерно заменял всех пропавших девушек в своей жизни.

Я снова стал дежурить по ночам со своим начальником, детективом-инспектором Питером Сатклиффом. Спустя несколько недель мы получили запрос из полиции Камбрии. В подвале сгоревшей фермы обнаружили труп мужчины. Ему прострелили ноги и оставили умирать в огне. Полиция не нашла почти никакой информации, которая помогла бы установить личность погибшего. Сатти выхватил письмо у меня из рук, скатал в шарик и отправил в мусорную корзину. Сказал, что теперь занимается розыском только тех людей, чьи имена известны. Так что Бейтмен канул в прошлое. Стал неразгаданной тайной. Как женщина в дубленке и улыбающийся человек.

Дважды пропавшие.

На перекрестке я обернулся. В свете фонаря девушек было хорошо видно. Они тоже обернулись. Моя сестра побледнела и застыла на месте с открытым ртом и удивленно распахнутыми глазами.

Мне с трудом верилось, что я наконец-то ее вижу.

Подруга переводила взгляд с нее на меня, пытаясь понять, что происходит. Несколько мгновений мы стояли неподвижно, потом я еле заметно кивнул. Сестра кивнула в ответ. Улыбнулась. Я поднял руку. Увидел шрамы на костяшках и неосознанно отступил на шаг. Потом еще на один, сознательно. Может быть, где-то в идеальной вселенной мы так и стоим на перекрестке и смотрим друг на друга. Может, мы там и не сблизимся, но, может, и не отдалимся.

Как говорит Джозеф Нокс в своем интервью литературному журналу «Mystery Tribune», на создание «Улыбающегося человека» его вдохновило реальное уголовное дело под названием «Тамам Шуд» (или «Таман Шуд» – при публикации в одной из газет была допущена опечатка, в результате чего получило распространение ошибочное название дела).

1 декабря 1948 года на пляже Сомертон, близ австралийского города Аделаида, было обнаружено тело неизвестного мужчины 40–45 лет. Сначала происшествие на пляже никому не показалось подозрительным, ведь признаки насильственной смерти у покойного отсутствовали. Однако при нем не оказалось документов и вещей (кроме билетов на поезд и на автобус, жевательной резинки, сигарет и спичек в карманах), и личность его не удалось установить ни после публикации фотографии в газетах, ни по отпечаткам пальцев. Дело принимало загадочный оборот.

«Человек из Сомертона» был прилично одет – чистые ботинки, костюм с галстуком, – но почему-то с одежды оказались срезаны все ярлыки. Патологоанатомы отметили, что у погибшего чрезвычайно хорошо развиты икроножные мышцы, как у танцора балета или профессионального спортсмена-бегуна, а вскрытие показало, что смерть наступила в результате остановки сердца, вызванной неизвестным отравляющим веществом. Стало ясно, что речь идет о самоубийстве или убийстве. Однако на этом странности не закончились.

Попытки найти какие-либо вещи покойного продолжались и в январе 1949 года увенчались успехом. На вокзале Аделаиды, в камере хранения, обнаружился коричневый чемоданчик без ярлыка. Его содержимое: одежда (также со срезанными ярлыками), катушка оранжевых ниток, не продававшихся в Австралии, бритвенные принадлежности, отвертка, нож, превращенный в заточку, и кисть для трафаретной печати – тоже не помогло в установлении истины.

При повторном осмотре тела через несколько месяцев после начала расследования в потайном кармане брюк (пришитого нитками с катушки из чемоданчика) был обнаружен клочок бумаги с загадочными словами «Тамам Шуд». После обращения в местную библиотеку удалось установить, что это текст с последней страницы сборника «Рубаи» Омара Хайяма, а сами слова с персидского переводятся как «конец» или «финал».

Отыскать книгу помогла публикация в газете. Обратившийся в полицию человек рассказал, что нашел книгу на заднем сиденье своей машины, стоявшей в нескольких сотнях метров от сомертонского пляжа. На обратной стороне листка обнаружился зашифрованный текст – пять строк английских букв, вторая из которых была перечеркнута, что дало начало «шпионской версии» расследования.

Помимо странного текста, в книге был записан телефонный номер. Полиция выяснила, что он принадлежал бывшей медсестре, проживающей в четырехстах метрах от места, где был обнаружен труп. В следственных материалах она проходила под псевдонимом Джастина. Медсестра признала, что подарила сборник стихов Омара Хайяма некоему Альфреду Боксоллу, которого знала во время войны. Всем казалось, что неизвестный человек наконец обрел имя. Однако выяснилось, что Альфред Боксолл жив и здоров и по-прежнему владеет сборником стихов, идентичным первому с вырванной страницей. Позже медсестра припомнила, что, по словам соседей, в прошлом году о ней пытался навести справки незнакомец. Когда Джастине показали гипсовый бюст покойного, она чуть не упала в обморок, но продолжала категорически отрицать, что знает этого человека. У полиции осталось впечатление, что медсестра что-то скрывает, однако она отказалась сотрудничать со следствием. В 2007 году Джастина умерла, унеся тайну с собой в могилу. Один из энтузиастов расследования, профессор Дерек Эбботт, основываясь на некоторых анатомических особенностях покойного, пришел к выводу, что тот был отцом сына Джастины, Робина. К тому времени Робин уже умер, но Дерек нашел его дочь, Иган. Теперь осталось лишь подтвердить или опровергнуть, что Иган – внучка «Человека из Сомертона», для чего требуется провести дорогостоящую эксгумацию тела и анализ ДНК. В 2019 году, уже после выхода «Улыбающегося человека», прокурор штата Южная Австралия дала разрешение на проведение этой процедуры.

С самого начала следствия прорабатывалось несколько версий происшедшего: начиная от любовного треугольника и заканчивая версией о связи погибшего со спецслужбами. Так, специалисты, входящие в одно из многочисленных интернет-сообществ, занимающихся расследованием сомертонской загадки, полагают, что им удалось найти в буквах загадочного шифра и в стихах с последней страницы «Рубаи» некий микрошифр, содержащий символы, складывающиеся в славянское имя и фамилию, и выдвигают версию о связи «Человека из Сомертона» с КГБ.

Также врачам, ученым и патологоанатомам не удалось сойтись во мнении о том, к какой группе отравляющих веществ принадлежал яд. Очевидно, это было вещество, следы которого вскоре исчезают из организма, что также говорит в пользу шпионской версии. К сожалению, полиция не провела тщательного исследования окурка, найденного рядом с телом, – есть вероятность, что неизвестный яд находился именно в сигаретах покойного.

В этом деле автора главным образом заинтересовало полное отсутствие информации о личности незнакомца, его «обезличенность» и, в более широком смысле, – феномен «смены или утраты идентичности». Вдохновленный этой тайной, автор перенес некоторые детали расследования с австралийской почвы на манчестерскую. Как и его прототип из дела «Тамам Шуд», Зубоскал будто бы стремился исчезнуть, стереть все следы своего пребывания на земле, полностью отказаться от собственного «я».