Эпизоды, где персонажи демонстрируют сдержанность и самообладание, во множестве встречаются в сагах. Так, в вынесенном в эпиграф эпизоде «Саги о Ньяле» герой советует своему другу Гуннару не нарушать мир, заключенный от его имени и от имени его противников третьими лицами, а также не убивать в любом отдельно взятом роде более одного человека. Последний запрет означает фактический запрет долговременной распри с кровной местью. Гуннар, однако, игнорирует этот совет Ньяля и тем навлекает на себя гибель — как по законам развития сагового повествования, так и по законам исландской этики. «Сага о Ньяле», записанная в XIII веке, содержит немало христианских мотивов, но, несмотря на это, Ньяль вовсе не возражает против убийств как таковых — убивай себе на здоровье, но не более одного человека из каждого рода. Такое убийство было политическим актом — его полагалось обсуждать, о нем полагалось тяжиться и договариваться, принимать за него компенсацию и, наконец, самое главное, замиряться.

Когда же та или иная личность совершала много публичных убийств кряду, эффект был таким же, как если бы она совершила одно тайное. Поэтому и гибнет Гуннар, нарушивший законы умеренности. Не остановившись после убийства-другого, он продолжил убивать, продолжая тем самым распрю даже тогда, когда был заключен мир. Ньяль хорошо понимал природу политической системы своей страны, Гуннар же, несмотря на все свои геройские доблести, — нет.[367] Нарушив уговор, согласно которому он должен был на три года покинуть Исландию[368], Гуннар, как и другие трагические герои саг, оскорбил общественно-правовую систему, обеспечивавшую мир на острове.[369] В ответ система изгнала Гуннара из-под своей защиты — на следующем альтинге ему присудили полное объявление вне закона, а затем убили.

«Прядь о Халли Челноке» (дисл. Sneglu[370]-Halla þáttr) свидетельствует, что нарушение мира, заключенного по взаимному согласию, было чрезвычайно постыдно. Тот, кто нарушил мир, называется в пряди словом níðingr — это самое серьезное оскорбление и юридический термин, каким обозначали трусов, предателей и людей, склонных к актам бессмысленной жестокости. Тьодольв сын Арнора, известный исландский скальд, дружинник норвежского конунга Харальда Сурового сына Сигурда и при этом завистник, в присутствии конунга обвинил Халли в том, что он не отомстил за убийство отца. Конунг спросил:

Халли, исландец, защищает перед норвежцами честь родной культуры, особо ценящей умеренность и самообладание. Этим демонстрируется контраст, который исландцы эпохи народовластия видели между своей культурой и норвежской.

Насилие в средневековой Исландии всегда было связано с конкуренцией, и одним из средств вести конкурентную борьбу был блеф. Не все, кто блефует, проигрывают, но таковых оказывается немало, и в Исландии не в последнюю очередь. Во всех обществах, практикующих распрю, показная боевитость приносит престиж, и те, кто блефует, преследуют именно эту цель. Ставки в игре высоки, а иных средств у таких людей мало, поэтому в начале распри они получают большую выгоду — их социальный престиж, находившийся на нуле, вырастает до какой-то заметной величины. Впрочем, ненадолго — такие люди получают свои 15 минут славы, общество же за их действия вынуждено в течение долгого времени платить высокую цену. Блеф часто связан с самообманом, и те, кто блефует, вынуждены накручивать сами себя и поднимать ставки, и в результате их поведение привлекает молодых и неопытных, а взрослых солидных людей приводит в ужас — в частности, потому, что блефуют лучше всех те, кто сами искренне верят в свои невесть откуда взявшиеся величие и важность. На некоторое время, однако, им удается обойти противников, которые в два счета уложат их на лопатки, едва только ссора разгорится всерьез и начнутся убийства. До тех же пор, пока этого не произошло, социальный статус блефующих возрастает, и их начинают уважать — как же, ведут себя как настоящие воины! В исландском обществе они получают возможность поучаствовать в принятии важных решений, избежав необходимости набираться правового опыта и изучать законы. Кончается все, впрочем, тем, что блеф вскрывается и выскочку убивают. Но порой к тому моменту осиное гнездо уже разворошено и распря полыхает синим пламенем.[372]