видим суть вещей. Но вынуждены признать, что и такое зрение может обмануть.

— Ну, спасибо. Наверное.

Проворчала я и попыталась подняться. Но видно не рассчитала объема потерянной крови и тут же почла за благо опуститься обратно на пол. Голова моя закружилась так, что мне показалось, что я вот-вот лишусь сознания.

— Не трудитесь. В межвременье даже куда более сильные маги, чем вы не могут удержаться на ногах.

— А вы стало быть можете?

— Я не маг. Я - доппель.

Я закатила глаза, ощущая легкое дежавю. Ну, почему в этом мире каждое слово из всех приходится тянуть едва ли не клещами!

— Ох… да что это вообще такое?

Доппель подошел ко мне и опустился рядом на пол, скрестив ноги, как какой-нибудь Тибетский лама.

— Мы сила, единая во множестве лиц. - Произнес он без грамма пафоса в интонации. - Мы порядок, существующий в противовес хаосу… И мы - пленники этой обители, заточенные сюда, потому что попали в ловушку своих же правил.

Кажется у меня волосы на затылке зашевелились…

— Вы что… хотите сказать, что вы… боги этого мира?

Мужчина безразлично пожал плечами.

— Я сказал именно то, что хотел сказать.

— Ничего не понимаю… но если вы такие могущественные существа, что можете называть себя противовесом хаосу, то почему вы все это не остановили?

— Мы - порядок. И дела смертных нас не волнуют. Пока они не касаются нарушения баланса между мирами. 

— А… то есть вот эти бреши, которые мир на протяжении стольких лет терроризируют - это было достаточно сбалансированно?

Доппель меланхолично улыбнулся мне и чуть прищурился, словно подбирая слова.

— Бреши - это ответ вселенной на нарушение баланса. Но мы ничего не можем поделать с ними, покуда мы заперты здесь. В этой клетке.

— Вы об Академии? Я не понимаю…

Смерив меня задумчивым взглядом, тот устало вздохнул и чуть поерзал на месте, словно удобнее устраиваясь для долгого рассказа.

Ага. На грязном мраморном полу, в зале, напоминающем храм какого-нибудь греческого бога, который Зевс безжалостно закидал молниями в отместку за адюльтер с женой его Герой.

— Много лет назад Арториус узнал о силе, существующей с изнанки этого мира. Чистой энергии, которую все вы зовете Тьмой, за то что она не излучает, а поглощает свет. Она - зеркало магических сил, распределенных в этом мире между всеми, имеющими способности к ее применению. Но по ту сторону нет магов, а значит она существует сама по-себе, как единая никому неподвластная сила. Хаос не терпит порядка, а порядок хаоса. И все что есть по эту сторону, есть и по другую, но имеет обратную форму. Таков баланс между нашими сопредельными мирами.

— Да уж… видела я несколько представителей… этой обратной формы жизни.

Доппель вежливо улыбнулся моему замечанию. Так, что сразу понятно стало - люди лично для него выглядят ни капельки не привлекательнее.

— Арториус был самым сильным и умным магом своего времени. Он придумал, как собрать ту силу воедино и нашел способ притянуть ее в этот мир. На развалинах старой драконьей крепости он провел ритуал, позволивший ему разорвать ткань между мирами и зачерпнуть той силы, но мы не позволили ему завершить начатое и вобрать в себя ее всю. Однако сами попали в ловушку, ведь если по ту сторону сила не могла рассеяться, мы тоже не могли покинуть места первого разрыва.

Мне показалось, что мои мозги немного перегрелись, но, кажется, я поняла общий смысл.

— Значит Академия это и есть та крепость? Но… я не понимаю. Если вы - боги, то почему вы позволили так с собой обращаться? Вы же… почти что слуги здесь?

— Как любому яду есть противоядие, так и для любой силы есть то, что способно ее истощить. Это один из первых законов, который мы охраняем.

Доппель медленно задрал широкий рукав своей хламиды и в свете факелов серебром блеснул знакомый узор, спиралью восходивший по его руке. Я с узнаванием опустила взгляд на брачную метку на своей руке.

— Азаргодское сокровище - редкоземельный металл, когда-то давно найденный драконами на территории их нынешней столицы. Чтобы заточить нас здесь Арториусу потребовался практически весь его запас, но отныне мы неразрывно связаны с этим местом и обязаны служить ему. Именно выброс нашей силы позволил ему разорвать ткань пространства.

— И расторгнуть это обязательство нельзя…

— Так же, как и твое.

Доппель развел руками и улыбнулся так легко, словно сей факт его ни капельки не расстраивал.

— Прошло немало лет с появления первого разрыва. Бреши начали появляться повсеместно, а вместе с ними и маги, которые получали особые способности, если выживали в битве с чудовищами. Это тоже закон равновесия. На каждое действие мир сам создает противодействие. Арториус продолжал искать способ добраться до Тьмы, но ему недоставало сил создать новую брешь. Все попытки использовать те, которые образовывались сами, не приводили ни к чему. Они были слишком малы, чтобы пропустить сюда нечто столь огромное, из них сюда могли проникнуть лишь порождения хаоса. Видя насколько уникальными могут быть способности тех, кто выживал после битв, Маар предположил, что однажды может появиться кто-то, кто сможет управлять брешами. Именно Арториус создал Орден Стражей Пределов. Он нужен был ему лишь для того, чтобы среди десятков новых последователей он без труда находил тех, чьи способности могли быть ему полезны.

— Таких, как мой отец?

Доппель ласково улыбнулся мне и словно задумался, не решаясь продолжить.

— Дэйн не просто ваш отец, Кара. Он сын самого архимага и Стража Стэллы Вармэйер. Ставшая близкой к нему настолько, что узнала все его секреты, Стэлла сама способствовала расколу в Ордене. Она не знала, какие способности получит ее сын, но была уверена, что не хочет, чтобы ее ребенок жил в мире, в котором задуманное Мааром случится. Вобрав в себя всю Тьму, он хочет стать богом этого мира. И даже если на миг забыть о том, к каким последствиям приведет потеря равновесия между сопредельными мирами, ни один смертный не сможет справиться с такой силой. Она поглотит его, а вместе с ним и все вокруг. И Стэлла в отличии от Арториуса поняла это еще тогда…

Вот, теперь мои мозги и правда закипели!

— Ежики зеленые… я что, его внучка? Вот этого вот… - Я с отвращением кивнула на своего новоиспеченного деда, допивающего последний глоток моей кровушки из кубка.