– Ладно, – затихает Ева и отворачивает лицо, – не будет изнасилования. Мужчина не готов. Он юродствует. Будем разговаривать. Сначала я говорю, чего мне надо, потом ты. По стране гуляют фальшивые американские доллары отличной выработки, практически неотличимые от настоящих. Это дело началось тогда, когда Сусанна Ли пристрелила Корневича? Ладно, можешь ничего не говорить, иногда только кивай. Когда был Союз, все понятно, гуляли у нас эти доллары, но никого в мире это не интересовало. Сколько Корневич их выработал на благо внутреннего рынка? А как выйти из положения теперь, когда каждый месяц из страны вывозится по полтора миллиарда этих самых «зеленых»? Так неинтересно, почему ты молчишь?

– Потому что я могу тебе предложить версию, не более: я ушел из «бухгалтерии», когда все это только закрутилось. Что тебе эта версия даст? Лучше я помогу тебе в другом. Месяц назад мне поступил запрос, не порекомендую ли хорошего охранника, поскольку сам выполнять охранные действия не мог. Лечился, – развел руками Хрустов. – Отравление с осложнениями. Так вот, я было принял этот запрос за попытку прощупать, от всего открестился, мол, ничего не знаю, какие еще охранники, работаю всегда один, рекомендаций не даю. А дней десять назад узнаю, что человек, который искал отстрельщика, убит. Заказное убийство. Взорван в своем банке. Он был банкир. Он был очень важный банкир, и, что особенно обидно, он был французский подданный.

– И почему это особенно обидно? – не поняла Ева.

– Ты понимаешь, как бы объяснить получше… Была возможность попрактиковаться в разговорном французском. Никакие таланты Корневича, а он несомненно, весьма талантлив, не вызывали у меня чувства зависти, кроме одного. Его умения прекрасно говорить по-французски. Порода: де Валуа, что с него возьмешь, но слышала бы ты, как он говорит про вишню, лишенную девственности!..

– Ничего не понимаю, – перебила его Ева, – какая вишня? Постой, банкир… француз? Это было убийство банкира в Монако?!

– Точно! – ткнул в нее указательным пальцем Хрустов, подумал, приблизил палец к лицу и рассмотрел его внимательно. – Монако. Я, конечно, захотел поинтересоваться, кто сработал банкира. Удивлена? Это просто. Заказных убийц международного уровня не так уж много, я имею в виду настоящих профессионалов, работающих на Службы.

– Сколько?

– Что сколько? Сколько этих профессионалов? Пять. И я не считаю тебя, хотя весьма удручен твоими снайперскими подвигами. Не перебивай. Я просто посмотрел за два дня всех въехавших и выехавших по визам, и это была работенка! Тем не менее я ее нашел. – В этом месте Хрустов загрустил, перестал разглядывать палец и погладил себя в области желудка. – Тэсса Вэн, она же…

– Полина Кириллова, она же Черри Сноут, высланная на днях из нашей страны, – продолжила Ева. – Что у тебя с пальцем?

– С которым? С этим? – Хрустов перестал поглаживать живот и уставился на указательный палец. – А, ерунда, эротические фантазии, я показал на тебя пальцем и вдруг представил, как ты берешь его… Не важно. Знаешь, почему ее выслали из страны? Потому что она стала интересоваться подробностями жизни одного очень важного человека. Адвоката Дэвида Капы. И если после этого ее выслали, значит, она интересовалась жизнью Капы по собственной инициативе. Мне вообще поведение этой женщины кажется нелогичным. По ней можно учебники писать для наемных убийц и шантажистов. Убивает она качественно, следов не оставляет, работает всегда одна. И, представь, имея в жизни практически все, что захочет, иногда еще балуется шантажом. Вот я и подумал: либо ей поручили узнать про Капу ее непосредственные работодатели, пославшие на убийство банкира, либо она захотела узнать это сама, а как только копнула поглубже, была тут же выслана за пределы нашей Родины.

– Хрустов, – наклонилась через стол Ева и взяла его указательный палец, – ты зачем это все наговариваешь на пленку?

– Мне приказано было записать разговор с тобой. Я и разговариваю. Нет, я про палец совсем не это представил. Не надо этого делать! – дергает рукой Хрустов.

– Ладно, мне уже скучно, – откинулась Ева. – Ты пришел узнать про Сусанну Ли, ничем помочь не могу, честное слово. Мне была рассказана невероятная история про уменьшение до состояния эмбриона и про новое рождение, про бессмертного Корневича и про Хрустова, который ушел от заевших его жены и дочки на войну. Далиле очень понравилось, она тоже горит желанием изучать фантазии Сусанны Ли, но не имеет возможности. Если это все, я тебя провожу.

– Корневич привез Веру в лабораторию и облепил ее датчиками.

– Знаю, – встает Ева. – Этой женщине грозит клиника алкоголиков, если она выйдет из лаборатории живой, извини, я знаю, что она была твоей женщиной. Ты просто сексуальный терминатор какой-то. Почти все женщины, которых я знаю… Слушай! – останавливается Ева в дверях комнаты. – А Полина? Ты и с ней…

– Попроси Сусанну сдать пару раз кровь, это все, что от нее требуется, – перебивает Еву Хрустов.

– Все, да-а-а?

– Да. Я смогу забрать Веру, если ее дочь просто сдаст пару раз кровь!

– Это Корневич сказал? – заглядывает Ева в комнату, натягивая свитер. – Я буду иметь в виду. Более того, если это поможет тебе и Вере, я передам наш разговор Сусанне и попрошу ее сдать кровь. Это все?

– Нет. Сядь. Есть еще кое-что. Вся эта афера с виртуальными заказами на убийства. Имеются некоторые соображения. А поскольку ты горишь желанием это размотать, а я тоже вроде как лицо заинтересованное…

– Это каким же образом ты лицо заинтересованное? – удивленно присаживается на подлокотник его кресла Ева.

– Не перебивай. Ты видела Корневича?

– Видела, – ничего не понимает Ева.

– Тогда ты видела отличный экземпляр хомо-специалистуса. Ты видела, к чему может привести человека тщеславие, ум, эрудиция и некоторое везение. К самой вершине. Вершину, конечно, определяет он сам. Я бы не хотел занимать его место. Но он считает, что добился всего. Так вот. Человек, который додумался организовать подобное компьютерное дело по устройству и оплате заказных убийств, превратив это почти что в игру, тоже должен обладать некоторыми высокими качествами. Это первое. Теперь перейдем к моей заинтересованности. Можно я просто положу сюда руку? Бескорыстно.

– Повыше, – изогнула спину Ева, – еще повыше. Вот так хорошо.

– В силу специфики моей работы я столкнулся…

– Почеши под лопаткой, быстро!

– Я столкнулся с тем, что искусство убивать, как и искусство охранять и предотвращать убийства, превращают в микросхему, в условия компьютерной игры.

– Это все? – убрала руку Хрустова и одернула свитер Ева.

– Нет еще, подожди. Этот человек действует очень самоуверенно, и когда Январь сказал, что все заказы выполняются…

– Ты подумал, что у него, кроме компьютерных диспетчеров, еще работает на ставке один или несколько наемных убийц, настоящих профессионалов. Я тоже так подумала. Мне, правда, пора.