Девушка растерянно подняла на него глаза. Смысл произнесенных слов был гораздо более глубоким: мужчина как будто знал обо всем, что случилось в ее судьбе. Но откуда?

Михаил Константинович ответил, не дожидаясь, пока она выскажет свое замешательство.

– Я много лет был знаком с твоим отцом и понимал слишком хорошо, что для него существует единственная ценность – его кошелек. Меня никогда не привлекало партнерство с этим ничтожеством… – увидев, как девушка вскинулась при этих словах, пояснил. – Прости, но я на самом деле считаю его таковым. Он не заслуживал моего внимания и не получил бы, если бы Антону не пришло в голову, что ему нужна такая жена, как ты. Я его понимаю, хотя никогда не одобрял этого выбора. А твой отец как клешнями вцепился в возможность нашего сотрудничества. Так что ты попала между двух огней, да еще и любимый… – он с усмешкой взглянул на Кирилла, – оказался не слишком надежной опорой в тот момент. Я ведь прав?

Катя не видела смысла ворошить прошлое. Не хотела этого, особенно в такой день. Ее самый главный день. Боялась, что неприглядные воспоминания омрачат их счастье. И погруженная в собственные переживания, не сразу услышала, что сказал мужчина дальше.

– Я был уверен, что твой отец откажется от сделки. План был провальным от начала, и я не верил в то, что ваша свадьба состоится. Очень не хотел этого. Но пообещал твоему отцу, что разорю его, если Антон пострадает.

Девушка похолодела: он не шутил. И наверняка имел все возможности исполнить угрозу. Что случилось с ее отцом? За все это время ей даже в голову не приходило, что с ним может что-то быть не так. А теперь стало по-настоящему страшно. И вместе с этим страхом пришло осознание, что она давно простила его. Ничего не забыла, но больше не держит обиды. Незачем торговаться с судьбой, вернувшей ей Кирилла.

Ашелин удовлетворенно кивнул, разглядывая гамму чувств на лице Кати.

– Я отказался от своих планов. Его нельзя было наказать сильнее, чем он сделал это сам, лишившись единственного родного человека. Мы заключили контракт, но я предпочел передать ему это дело полностью, чтобы больше не иметь ничего общего. Он получил уйму денег, и презрение тех, с кем когда-то был дружен. Антон меня поддержал. Кстати, это была его идея: дать твоему отцу то, что тот столь сильно желал. За что был готов заплатить жизнью собственной дочери, так до сих пор ничего не поняв…

Очередное упоминание об Антоне снова кольнуло чувством вины.

– Как… у него дела?

Мужчина усмехнулся.

– С разбитым сердцем ты его не оставила, можешь не беспокоиться. А вот гордость здорово ущемила. Но это и полезно. Он привык выигрывать, даже когда этого не заслуживает. А иногда нужно стать рабом, чтобы обрести счастье.

Пламя свечей дернулось, будто от ветра, воскрешая в памяти слова бабушки и сбывшуюся в жизни сказку: «Когда мужчина встает на колени, тогда господин становится рабом. Только встретившись с этим рабством, ты сама не захочешь свободы…» Катя взглянула на человека, чья рука все это время ободряюще ласкала ее пальцы, а глаза неустанно следили за каждым движением. Кир молчал, но она ощущала его поддержку, физически переживая любовь, которой было наполнено его сердце.

Ашелин помолчал, рассматривая обоих.

– Я знаю, что случилось у вас в доме, – он задумчиво посмотрел на Кирилла. – А вот ему, уверен, ты рассказала далеко не все, – перехватил мгновенно напрягшийся взгляд мужчины и добавил, не обращая внимания на Катины возражения. – Про разбитое лицо точно умолчала.

Девушка задохнулась, словно вновь почувствовала боль от удара.

– Зачем Вы… говорите об этом?

– Чтобы он знал цену своего счастья.

Кирилл вновь ничего не сказал, только сжал ее ладонь так, что пальцы онемели. Катя и без слов понимала, что творится у него внутри. Она действительно не смогла признаться в поступке отца, ограничившись лишь информацией о том, что он выгнал ее из дома. Была уверена, что подробности ни к чему, но совершенно забыла, что у той омерзительной сцены был еще и свидетель – несостоявшийся жених.

Отец Антона неожиданно усмехнулся и удовлетворенно кивнул ему одному известным мыслям.

– Не знаю, какое событие вы пришли отметить здесь сегодня, но о плохом думать точно не собирались. Однако я не жалею о нашей встрече и о том, что мне пришлось омрачить вашу радость. Надеюсь, что и вы не пожалеете, – он наклонился к Кириллу, проговорив, глядя на него в упор: – Ей уже не больно. Но будет лучше, если ты об этом не забудешь.

Тот ответил хриплым, но уверенным голосом. Спокойно, и Катя почувствовала, как ее отпускает напряжение.

– Не забуду.

Прощаясь, мужчина протянул Кириллу свою визитку.

– Если вам когда-нибудь что-то понадобится… – остановил настойчивым жестом попытку возразить. – Не спеши отказываться, ты не знаешь, каким будет завтрашний день. Я уверен, что вы справитесь с любыми трудностями собственными силами. Но на всякий случай имейте в виду, что есть человек, который ценит чистоту и искренность, и готов оказать любую посильную помощь, если это потребуется. Хотя от души желаю, что моим предложением вы не воспользовались никогда.

Катя долго смотрела мужчине вслед, прокручивая в голове их разговор. О случившейся встрече она не жалела. Это не вписывалось в гармонию их вечера, но было необходимо. Реальность слишком сильно отличалась от сказки, и в этой реальности еще предстояло научиться жить. Вдвоем.

Разжала пальцы, соприкасаясь ладонью с рукой Кирилла. Кивнула в ответ на его внимательный взгляд.

– Все хорошо. Спасибо, что ты рядом.

Он обязательно поймет, вот только бы найти слова, чтобы высказать свое внезапно возникшее желание.

– Хочешь поехать к нему прямо сейчас?

Вздрогнула, не веря услышанному: она ведь пока ни о чем не говорила. Откуда Кирилл знает ее намерения?

– Ты читаешь мои мысли?

– Они слишком выразительны. И это была бы не ты, если бы после такого разговора не захотела увидеть отца.

Его голос был ровным, но Катя все равно уловила легкий оттенок напряжения.

– Ты сердишься?

Мужчина покачал головой.

– Мне это не нравится. Если честно, не вижу смысла в вашей встрече. Но буду рад ошибиться, – он помог девушке подняться. – Идем.

* * *

Ее старый дом с виду совсем не изменился. Тяжелые кованые ворота высились неприветливой стеной, ограждая двор от посторонних взглядов. В окнах верхнего этажа было темно. Катя машинально подняла глаза к своей бывшей комнате. И… не ощутила никаких чувств. Она не скучала, по крайней мере, по этому месту. Не вспоминала оставленных вещей, особенно в последнее время, когда забота Кирилла развеяла необходимость беспокоиться об одежде и куске хлеба. Странно было сейчас вспоминать те дни, когда она каждый вечер возвращалась сюда.