– Прекрасная работа, мистер Эгельманн. Моя невеста близко.

– Какая радость, – проворчал я, и собеседник хмыкнул.

– Не хотите ничего рассказать?

Я оглянулся. Шумели пьяницы, какие-то девушки хохотали, хозяин звенел кружками. Где скрывались люди этого типа, откуда он знал, где меня искать? По улице за нами ведь никто не шел. Я резко отказался:

– У меня был нелегкий день, я устал. Если хотите, чтобы я шпионил за кем-то еще, помимо Сальваторе…

– Что вы! – Мой собеседник снова хмыкнул. – Я хочу совсем другого. Предупредить. Следующее дело будет нелегким. Моя невеста придумала отличный план, Империи он понравится. Правь, Британия?

У меня пересыхало в горле. Мне хотелось верить, что он шутит, что пытается в очередной раз меня пугать, чтобы потом вдоволь посмеяться. Но, кажется, он не шутил.

– Корабль, мистер Эгельманн. Корабль и мост.

– Вы можете хоть иногда не говорить загадками?

– Любая загадка – следствие незнания, не более. Я тоже знаю отнюдь не все.

Гудки. Я швырнул трубку и вернулся за стол. Артур цепко вгляделся в мое лицо.

– Кто это был?

Несколько секунд я разрывался между ложью и правдой и вдруг выбрал второе. Набрав воздуха в грудь, я ответил:

– Незнакомец из Агры, Артур. Он преследует меня. Я… соврал. Он не член королевской семьи. Я не знаю, кто он, и не знаю, какие цели преследует.

Он нахмурился.

– Значит, и у вас все-таки есть тайны?

– А вы сомневались? – Я сграбастал стакан и поднес ко рту. – Этот тип все время появляется и исчезает. Дважды оказал мне услуги: сначала спас, потом выдал группировку. Благодаря этому я получил должность, а теперь… мне не избавиться от него. Он контролирует меня.

Артур молчал, глядя исподлобья. По тому, как пальцы постукивали по столешнице, я понимал, что он зол и сейчас задаст вопрос, который будет крайне неприятен. Вопрос прозвучал:

– Вы все делаете по его указке?

– Если вас интересует, – я постарался, чтобы голос звучал холодно, – я не его собака.

– И все же? То, что вы так ищете моей дружбы, – его задание? Ему что-то нужно от меня? От моей семьи? Отвечайте.

Нет. И так слишком много правды для одного дня. Да и мой незнакомец ничего не говорил о привязанности, которую я постепенно начинал испытывать к Сальваторе. О «вещи» – да, о дружбе – нет. И я покачал головой.

– Вы очень нужны мне.

Я не отводил взгляда, хотя мне было тошно. И Артур кивнул.

– Простите. Я мало кому доверяю, Томас.

– Понимаю. Я тоже. Выпьем за это?

Наши бокалы звякнули. Я отпил эля и вновь посмотрел на токсиколога.

– А теперь серьезно. Он интересуется нашей Леди.

– Хм. Мистер Моцарт интересуется мисс Сальери? Забавно.

– Забавно до дрожи, – отозвался я. – Он не показывает лица и манипулирует мной, она дурит нам головы и убивает кого попало. Сейчас, если верить моему «приятелю», она готовит заговор против Империи. Уйти что ли в отставку, Артур?

– Это же не ваш метод.

– Хотел бы я знать, какой метод мой.

– Нападение. – Голос зазвучал вдруг жестко, почти непреклонно.

– Как?

– Не знаю.

– Хорошо… – с тяжелым вздохом я махнул рукой мальчишке из прислуги. – Завтра я об этом подумаю. А пока давайте закажем что-нибудь поесть.

[Падальщик]

Вдоль доков ютилось множество притонов, и после пары часов непрерывного вдыхания наркотических испарений я уже едва сдерживал тошноту. Не менее отвратительны были открывающиеся картины: одни посетители заведений пели, кричали и тряслись, другие – лежали, подобно трупам, выброшенным штормом на берег блаженного безмолвия. Ходя по душным помещениям, я заглядывал в каждое женское лицо, но той, кого я искал, не было. В последнем притоне я чуть не застрелил хозяина, – так старался он меня не пропустить и грозил полицией. В ядовитом мирке кошмаров и иллюзий я был чужаком и при одной мысли, что этому мирку принадлежит Лоррейн, ощущал усиливающееся отчаяние.

Заведение было, кажется, девятым – обшарпанное, но с застекленными окнами и даже неким подобием чахлого цветника у крыльца. Едва я стукнул в дверь, она открылась. На пороге, ежась, стояла невысокая китаянка. Она близоруко сощурила и без того узкие глаза.

– Господин? Я вас раньше здесь не видеть. Трубочку?

Она говорила с акцентом, но, по крайней мере, почти не коверкала слов. Оттесняя ее в сторону, я произнес:

– Мне нужна девушка.

– Девушки продаются по соседству. – Она ухватила меня под локоть и улыбнулась. – Но у меня лучшее зелье…

– Мне нужна девушка, – повторил я. – Хромая, русые волосы в рыжину. Вы знаете ее? – Спрашивая, я обшаривал взглядом темную прихожую. На вешалке я увидел знакомый плащ, у стены – не менее знакомую трость. – Проводите меня к ней.

Китаянка в явном сомнении замерла, и я воспользовался замешательством, чтобы вынуть из кобуры и нацелить на нее револьвер.

– Без глупостей.

Неожиданно женщина рассмеялась. Подцепив дуло длинными желтоватыми ногтями, она без тени страха отвела его от своего лба и усмехнулась.

– Мисс предупреждать, что может прийти джентльмен в форме летчик, начать громко кричать и махать оружие… – Сделав легкое движение, она вдруг прицелилась двумя пальцами в мой собственный лоб. – Леди приказать строго: не пускать. Так может, господин застрелиться сам, вместо того чтобы стрелять моя?

Я закрыл глаза и выдохнул. Голова пылала, казалось, сейчас я окончательно потеряю самообладание. Женщина, не выказывая ни малейшего беспокойства, наблюдала за мной; я явно забавлял ее. Будто загнанное в клетку животное, пытающееся щериться.

– Она нужна мне. – Тихо сказал я, встречаясь взглядом с темными глазами. – Я ее заберу, независимо от того, останетесь вы живы или нет. Выбирать вам, получите вы гинею или пулю.

Она, помедлив, убрала руку от моего лба и протянула ладонью вверх. Я положил туда монету, и китаянка, развернувшись, засеменила вперед.

В большом помещении, куда мы вошли, клубился уже знакомый смрад – соединение наркотических паров, грязи, пота. Зажав нос, я следовал за хозяйкой и старался не смотреть вокруг. Лежавшая на полу женщина, чье лицо закрывали темные пряди, впилась в край моего плаща. Я отцепил ее скрюченные пальцы и ускорил шаг; она захохотала вслед, а потом хохот перешел в странно мелодичное пение: «Падает, падает лондонский мост…».

Китаянка открыла новую дверь, и снова я оказался в тишине. Узкая лестница привела на второй этаж, где были комнаты; из некоторых доносились крики и стоны. Китаянка шла спокойно, для нее все было вполне привычным. Я не мог избавиться от брезгливости в соединении с ужасом. Как в нашей развитой, просвещенной стране могут существовать такие места? И как могут сюда приходить женщины, подобные мисс Белл?