вам худшего, чем это. Смягчайте их ярость и молчите во время ссор. Есть среди вас такие, которые говорят: “Что я прикажу, будет неизменным, а что ты сказала, не будет”. Если разожжешь пожар, пеняй на себя, мне потом заботы не будет. Не смогу поверить, что ты не отведывал из таковой чаши, но ты промолчал по причине позора и стыда, как бы тебя кто-нибудь не пристыдил. Ты возглашаешь стойко: “Эта жена моя, из-за которой ты надо мной издеваешься и насмехаешься, не желает ущерба дому моему, хорошо хранит мое имущество, и ее нрав мне приятен”. Ты не можешь выразиться иначе чем миролюбивыми словами. Если же супруга не услышит таких слов, воспламенится и долго будет браниться, а муж будет в затруднении, бродя туда-сюда из страха перед супругой. Сей вот муж, который обладал царством, который сокрушил недругов, который победил в битвах, который опустошал города, который пролил кровь, который разорял государства, который уничтожил врагов; смотрите, как он был убит при помощи хитрости, и его тело было изранено ударами! Какой муж может замыслить столь гибельные злодеяния, как этот злобный женский разум? А ведь есть некоторые, кто даже друга или ближнего не принимает в своем доме без супруги, ибо жена держит первенство над мужем; хочешь не хочешь, они подчиняются желанию женщины. Узрите в прелюбодеянии египтянку, в лживости Иезавель, в раздорах Далилу, в убийствах Иаиль, в презрении к мужам Вастиду, в веселии Иродиаду, в неистовстве Сонамитянку, в гневе служанку предводителя врагов человеческих. Я говорю вам это, ибо многих мужей мы находим таковыми и весьма над ними смеемся и скорбим! Братия, мы, люди, как трава, прейдем, но, если можем, пусть не будет у нас дурной славы, прежде чем придет смерть, ибо так учили и наши святые проповедники и с ними тот великий предстоятель Петр, во времена которого случилось рассказанное нами».

Сигеберт из Жамблу, «Хроника»: «Альбоин, король лангобардов, был убит своим оруженосцем в результате происков своей жены, отца которой, Кунимунда, короля гепидов, он некогда убил в битве, а из его черепа сделал себе чашу для питья. Когда он, однажды, протянул ей эту чашу со словами: “Выпей вместе со своим отцом”, – женщина воспылала гневом и сделала так, что он был убит в постели собственным оруженосцем».

Вот такая «повесть страшна и ужасна». Добавить остается немногое. Д. Маускопф-Дельяннис осторожно пишет, что королева и советник могли быть не просто убиты (не важно, при каких обстоятельствах), а казнены, надо полагать, Лонгином (но зачем, ответа она не дает). По нашему мнению, самому Лонгину вся эта история стоила если уж не жизни, то карьеры и/или свободы – точно. И так очевидно, что женитьба на блудной королеве давала ему право как минимум претендовать на корону Италии, и этого в Константинополе не могли не видеть, равно как и простить, ведь только страшная развязка заставила префекта отправить сокровища и малолетнюю принцессу в столицу. Вряд ли там поверили в добрую волю префекта. Правление Лонгина обычно датируется 567—572 гг.; существуют различные, но ошибочные датировки, например, 569—574 гг.: известно, что Лонгин был назначен вместо Нарсеса еще до лангобардского вторжения, которое началось, как помнит читатель, в 568 г. Интересно только, что и в том, и в другом случае временной интервал правления Лонгина один – 5 лет; впрочем, английский ученый Эдвард Хаттон вообще утверждает, что Лонгин провластвовал в Равенне вплоть аж до 584 г. (когда был упомянут первый равеннский экзарх Смарагд), что представляется маловероятным; несомненно, что интрига с Розамундой вызвала подозрения константинопольского двора, увидевшего в этом женихе лангобардской королевы потенциального узурпатора – и ведь позднее некоторые равеннские экзархи или их ближайший заместитель действительно пытались стать «самостийными» владыками Италии и Рима (уже упомянутые выше Элефтерий, Маврикий и Олимпий, подробнее о которых мы еще поговорим), так что вряд ли стоит сомневаться в том, что считаное время спустя после гибели Розамунды и отправки в Константинополь сокровищ лангобардов и дочери Альбоина Лонгин как минимум был снят со своего поста, и, вероятнее всего, казнен, так как больше никаких сведений о нем не появляется. И недаром Никколо Макиавелли, автор известного «Государя», растоптавшего даже жалкие остатки морали власти (если оные вообще были, ну хотя бы видимость таковых!), повествуя об этом происшествии в «Истории Флоренции», нисколько не сомневаясь, приписывает Лонгину узурпаторские замыслы: «Лонгин решил, что наступило для него удобное время сделаться с помощью Розамунды и ее золота королем лангобардов и всей Италии. Он поделился этим замыслом с Розамундой и уговорил ее умертвить Алмахильда (так Макиавелли именует убийцу Альбоина. – Е.С.), а его, Лонгина, взять в мужья». Когда все закончилось так, как уже знает читатель, «…Лонгин потерял надежду стать королем».

После полуторагодового правления короля Клефа у лангобардов 10 лет не было короля – власть расхитили герцоги Забан в Тицине, Валлари в Бергаме, Алахис в Брексии, Эвин в Триенте и Сисульф в Форуме Юлия; кроме этих, больших, было еще порядка 30 мелких. Самыми мощными, наравне с фриульским, стали еще 2 лангобардских герцогства – Фароальд (он же Фарвальд) в 575—576 гг. завоевал Сполето и основал собственное герцогство; некий Зотто (Зоттон), возможно, еще в 571 г. основал герцогство в Беневенте. Несмотря на продолжающиеся завоевания и кровопролития, по причине варварского междуцарствия в Равенне вздохнули было чуть свободнее. Константинополь послал армию под командованием зятя императора Бадуария, судя по всему, назначенного преемником Лонгина, однако лангобарды разбили его войско, а сам он погиб в 575—577 гг. Как пишет Павел Диакон: «В то время многие знатные римляне были умерщвлены из жажды добычи, остальные были обложены налогом и таким образом были порабощены лангобардским чужакам, что обязаны были выдавать им третью часть своих плодов. Под властью этих герцогов и в седьмом году со вторжения Альбоина случилось, что были разграблены церкви, убиты священники, разрушены города, жители, разросшиеся подобно посевам, истреблялись (возможно, перевод Ю.Б. Циркина более точен – “те, кто выращивал семена, уничтожены”. – Е.С.), и большая часть Италии была захвачена и подчинена лангобардами, исключая местности, захваченные еще Альбоином». В 577 и 579 гг. варвары осаждали Рим; в первый раз – безрезультатно, во второй – римляне собрали было 3000 фунтов золота для отправки в Константинополь на военные расходы империи на Востоке – однако мудрый император Тиберий II (ок. 520—582 гг., правил совместно с больным Юстином II с 574 г., единовластно – с 578 г.) посоветовал римлянам пустить эти деньги на подкуп варварских вождей – так несостоявшееся константинопольское золото заставило лангобардов отступить от Рима – но тем самым нацелило их на Равенну. Как свидетельствует Павел Диакон: «В это время двинулся Фароальд, первый герцог Сполето, с лангобардским войском на Классис, разграбил богатый город полностью и затем отошел». Впрочем, древний автор сам себе немного противоречит, потому что из последующих строк очевидно, что варвары не просто разорили Классис, но какое-то время, пусть даже непродолжительное, владели им! Да и как сказать, непродолжительное – получается, порядка нескольких лет. Атака Фароальда датируется обычно 579 г., в 584 г. был избран королем Аутари (ок. 540—590 гг., правил с 584 г.), сын убитого Клефа, и только после этого Павел пишет о подвигах свева Дрокдульфа (Дроктульфа), отбившего Классис (а это событие вообще выпадает где-то на 588 г., так как произошло во время 6-месячной осады лангобардами крепости Комацины на острове Комо): «Затем король Автари (такая форма имени в тексте. – Е.С.)