она была не в силах подавить; в ней зажглось желание убийством мужа отмстить смерть своего отца. И вскоре она вступила в заговор об убийстве короля с Гельмигисом, скильпором, т.е. оруженосцем, короля и его молочным братом. Гельмигис посоветовал королеве вовлечь в заговор Передея, человека необычайной силы. Но когда Передей не захотел согласиться на соучастие в таком тяжком злодеянии, королева ночью легла в кровать своей служанки, с которой Передей находился в преступной связи; а он, ни о чем не подозревая, пришел и лег вместе с королевой. И вот, когда блудодеяние было совершено и она спросила его, за кого он ее принимает, а он назвал имя своей наложницы, за которую ее принял, то королева ответила: “Вовсе не та я, за кого меня принимаешь, я – Розамунда! Теперь, Передей, ты совершил такое преступление, что должен или убить Альбоина, или сам погибнуть от его меча” (пусть читатель осознает весь ужас этого преступления для германца, вспомнив ранее приведенную выдержку из Тацита об их целомудрии. – Е.С.). И тогда он понял, какое преступление совершил, и был вынужден согласиться на участие в убийстве короля, на что добровольно не мог решиться. Около полудня, когда Альбоин прилег отдохнуть, Розамунда распорядилась, чтобы во дворце была полная тишина, тайком унесла всякое оружие, а меч Альбоина туго привязала к изголовью кровати так, чтобы его нельзя было поднять или вытащить из ножен, и затем, по совету Гельмигиса, эта чудовищно жестокая женщина впустила убийцу Передея (в переводе Циркина – наоборот, убийца Хельмехис (Гельмигис) впущен по совету Передеона (Передея); это явная ошибка, учитывая роли и характеры обоих! Силача Передея соблазнили не для того, чтоб он давал советы! – Е.С.). Альбоин, внезапно проснувшись, ощутил опасность, которой подвергался, и мгновенно схватился рукой за меч; но он был так крепко привязан, что Альбоин не в силах был его оторвать; тогда, схватив скамейку для ног, он некоторое время защищался ею; но увы – о горе! – этот доблестный и отважнейший человек не мог одолеть врага и погиб, как малодушный; он, который завоевал себе величайшую воинскую славу победой над бесчисленными врагами, пал жертвой коварства одной ничтожной женщины. Лангобарды с плачем и рыданием похоронили его тело под одной из лестниц, ведущих во дворец. У Альбоина был гибкий стан, и все его тело подходило для битвы. В наше время Гизельперт, прежний герцог Веронский, приказал открыть гробницу Альбоина, вынул оттуда его меч и все находившиеся там украшения, и после, со свойственным ему легкомыслием, хвастался перед необразованными людьми, будто он виделся с Альбоином. И вот, по умерщвлении Альбоина, Гельмигис попытался взять власть в свои руки, что ему, однако, не удалось, потому что лангобарды, скорбевшие о смерти своего короля, замыслили умертвить его. Тогда Розамунда немедленно послала к Лонгину, префекту Равенны, просить, чтобы он как можно скорее прислал ей корабль, на котором она могла бы бежать. Лонгин, обрадованный таким известием, тотчас отправил корабль, на котором ночью и спаслись бегством Гельмигис и Розамунда, тогда уже его супруга; взяв с собой дочь короля (от первого брака. – Е.С.) Альбизунду и все лангобардские сокровища, они скоро прибыли в Равенну. Тогда префект Лонгин начал уговаривать Розамунду умертвить Гельмигиса и вступить с ним в брак. Способная на всякое зло и горя желанием сделаться владетельницей Равенны, она дала согласие на такое злодеяние. Когда однажды Гельмигис вернулся после принятия ванны, она поднесла ему чашу с ядом, которую выдала за какой-то целебный напиток. Почувствовав, что он выпил смертельный яд, Гельмигис занес над Розамундой обнаженный меч и заставил ее выпить остаток. И так по правосудию всемогущего Бога в один час погибли вместе гнусные убийцы. Пока это происходило, префект Лонгин отправил к императору в Константинополь Альбизунду вместе со всеми лангобардскими сокровищами. Некоторые уверяют, что и Передей прибыл в Равенну вместе с Гельмигисом и Розамундой и оттуда был отправлен в Константинополь, где он на играх перед народом и на глазах у императора убил поразительной величины льва (в переводе Циркина – наоборот, лев убил Передея; учитывая наличие продолжения рассказа, это нелогично, тем более что Павел потом сравнивает Передея с Самсоном – уж нам-то известно по Библии и петергофскому фонтану, кто кому пасть разорвал. – Е.С.). Как рассказывают, ему, по повелению императора, вырвали глаза, чтобы он, обладая могучей силой, не натворил какого-либо зла в королевском городе. А спустя некоторое время он, приготовив себе два ножа и спрятав их под рукава, пошел ко дворцу и обещал сообщить императору нечто весьма важное, если его допустят к нему. Император выслал к нему двух патрициев из числа своих приближенных, чтобы они выслушали его. Когда они подошли к Передею, он приблизился к ним, как бы намереваясь сказать им что-то совершенно секретное, и, схватив в обе руки спрятанные им ножи, нанес им столь тяжелые раны, что они тут же рухнули на землю, испустив дух. Так отомстил он, напоминая собой могущественного Самсона, за причиненные ему страдания и за потерю своих двух глаз, убил двух самых полезных для императора людей. Лангобарды же выбрали после совместного обсуждения Клефа, знатнейшего мужа между ними, в городе Тицине, своим королем. Этот приказал умертвить мечом многих могущественных римлян или изгнал их из Италии. После же того как он со своей супругой Ансаной пробыл год и шесть месяцев на троне, он был зарублен мечом одним своим рабом».

Андреас Агнелл Равеннский, «История архиепископов равеннских» (из раздела «О преосвященном Петре Старшем»): «В правление Юстина II, в год шестой, потомок Юстиниана, король лангобардов Альбоин (автор явно льстит варвару или что-то путает. – Е.С.), был убит приближенными в своем дворце по приказу своей супруги Розмунды (такая форма имени в тексте. – Е.С.) в четвертый день июльских календ. Я не опущу причин его убийства, которые мы знаем, но охотно предам их гласности, чтобы вы были бдительны. Однажды, когда Альбоин, веселясь, проводил час утренней трапезы и королю были принесены яства, за ними последовало сильное опьянение вином. Среди прочих чаш он приказал принести череп своего тестя, отца Розмунды. Когда череп был принесен, король велел наполнить его вином до краев и так весь его выпил; выпили также и другие, разгоряченные вином. Затем король приказал виночерпию снова наполнить череп до краев и подать его Розмунде, своей жене. Этот череп был окован лучшим золотом и усажен жемчугом и различными драгоценнейшими камнями. Протянув его жене, король сказал: “Пей до конца”. Как скоро она приняла череп, восскорбела, но внешне спокойная, сказала: “Я с радостью исполню повеление моего господина”. Потом выпила, отдала кубок виночерпию и удвоила скорбь в сердце, сдерживая жестокость в душе. Не будем отвлекаться на многое, продолжим об убийстве. В те дни во дворце короля был некий муж, человек сильный, по имени Хельмегис, который состоял в сожительстве со служанкой королевы. Призвав его, королева начала уговаривать его убить короля. Он, не соглашаясь с ее волей, сказал: “Да не будет так, чтобы я поднял руку на короля, моего господина. Ты знаешь, что он муж сильнейший, и я не смогу его одолеть”. И она: “Хотя ты и не сделаешь этого, пусть никто не узнает о нашем разговоре”. И он: “Несомненно, никогда не выйдет эта речь