— А потом?

— КЦБ отчитывается непосредственно перед конгрессом, потомуобладает почти неограниченной властью. Значит, что бы ни обнаружилипредставители биржи, КЦБ имеет право пересмотреть дело и вынести собственноерешение.

Если они сочтут, что незаконность действий можно доказать,тебе придется выступать ответчиком в административном суде КЦБ. Если судья КЦБпризнает тебя виновным, дело будет передано в Федеральный суд, а может, и вВерховный. Невозможно предугадать, в чем тебя попытаются обвинить — наверняка вфондовых махинациях, как и в мошенничестве. Но инкриминировать тебераспространение ложной информации они не смогут — до тех пор, пока не докажут,что мы фальсифицировали результаты испытаний.

— Признайся, — гневно произнес Коул, — не кажутся ли тебенесколько преждевременными последние фразы?

Недерли оглядел свой костюм и стряхнул невидимую пылинку соштанины.

— Наверное, мне захотелось щегольнуть познаниями. — неловкопошутил он.

— Или?.. — подсказал Коул. Недерли вздохнул:

— У меня плохое предчувствие, Коул. Расследование биржипродвигается семимильными шагами. Из более или менее надежного источника мнеуже сообщили, что КЦБ имеет достаточно вескую причину привлечь тебя к суду.

— Что это за «веская причина»? — небрежно поинтересовалсяКоул.

— Акции компании Кушманов расходились по двадцать восемьдолларов и росли в цене, потому что компания разрабатывала новыймикропроцессор, но уже спустя несколько дней после испытаний по Уолл-стритпрошли слухи, что чип оказался ненадежным. Акции упали в цене до четырнадцатидолларов, и тут ты предложил купить компанию. Все это выглядит чертовскиподозрительно!

— Не забывай: я платил по девятнадцать, а не по четырнадцатьдолларов за акцию.

— Это было необходимо, чтобы выкупить всю компанию. Неотрицаю, акционеры Кушманов совершили выгодную сделку, обменяв свои акции нанаши, — к тому же ты устроил безналоговый обмен.

— Тогда какого же черта им еще надо?

— Я же сказал, что внешне все выглядит очень подозрительно.

— Мне наплевать, как выглядит сделка… Джон нахмурился ипокачал головой:

— По-моему, тебе пора принимать меры.

— А совета получше у тебя не найдется?

— Другого выхода у тебя пока нет.

— Как бы не так! — взбешенно выпалил Коул и нажал кнопкуселектора. — Ширли, соедините меня с «Каррозерсом и Файнбергом». Я согласенпоговорить с любым из компаньонов.

Название самой известной и дорогой юридической конторы вВашингтоне вызвало у Джона тонкую улыбку.

— Я уже связался с ними и предложил поработать на тебя.Возможно, они убедят КЦБ, что не стоит трудиться зря Коул отменил распоряжение,отданное секретарю. Он снова самодовольно откинулся в кресле и задумчивоуставился на Недерли.

— Ты хочешь обсудить что-нибудь еще? — осведомился юрист.

— Твой галстук, — без обиняков заявил Коул.

Эта фраза встревожила Недерли сильнее, чем опасностьнависшая над Коулом и «Объединенными предприятиями».

— А что с моим галстуком?

— Он слишком темный.

— Ты тоже всегда носишь темные галстуки.

— Теперь уже нет, — возразил Коул, забавляясь открытием, чтоего лощеный юрист, по-видимому, подражает своему боссу.

Несмотря на то что время близилось к половине восьмого,некоторые из руководителей «Объединенных предприятий» трудились допоздна, иКоул слышал шаги за дверью своего кабинета. Дел у него оставалось еще на час, аему хотелось позвонить Диане — но из дома, где можно было поговорить свободно.Они расстались совсем недавно, но Коул уже не чаял дождаться новой встречи.Собственное сходство с влюбленным подростком скорее смешило, нежели раздражалоего.

Днем позвонил Кэл, как только услышал сообщение о свадьбе Коулав программе новостей, и потребовал, чтобы секретарь Коула вызвала его ссовещания для неотложного разговора. Кэл взъярился, считая, что его племянник«окончательно рехнулся и женился на ком попало», лишь бы добиться от него,Кэла, передачи пакета акций. К насмешливому удивлению Коула, старик заявил, чтотакой поступок — нарушение условий их соглашения, поскольку он, Кэл, надеялсяувидеть племянника остепенившимся, нашедшим себе достойную пару. Понадобилосьнесколько минут, чтобы успокоить его и объяснить, кто такая Диана.

В ближайшую среду Кэл должен был встретиться с кардиологом вОстине — Коул собирался сам отвезти дядю и выслушать мнение врача. Он надеялсяпосле визита заехать в Хьюстон за Дианой, но среда у нее оказалась настолькозагруженной, что освободиться Диана могла не раньше четверга. Значит, Коулупридется ждать целый день, еще один день, прежде чем они смогут быть вместе. Впостели. Одной мысли о том, что он окажется в постели с Дианой — трезвой и нескрывающей желания, — было достаточно, чтобы возбудить его, и Коул с трудомсосредоточился на контракте, который читал Не успел он поставить подпись подтекстом соглашения, как в кабинет ворвался Тревис, одетый в трикотажную рубашкуи мятые брюки.

— Ты здесь! — выпалил он, захлопнув дверь. — Слава Богу! Всвои сорок с небольшим Тревис оставался довольно симпатичным, подтянутыммужчиной. Избавиться от лишнего веса ему помогали утренние шестимильныепробежки. Тревис был упорным тружеником и вполне годился на должность главыотдела исследований. В соответствующие минуты у него находился и здравый смысл,и деловая хватка, а преданности ему было не занимать. По этой причине Коулдоверял ему больше, чем кому-либо из служащих «Объединенных предприятий».

— Я здесь, — подтвердил Коул с кривой улыбкой и проследил,как Тревис нетвердыми шагами приблизился к бару. — Но если тебе так необходимокого-нибудь поблагодарить за мое присутствие, скажи спасибо составителю вотэтого контракта — мне понадобился почти час, чтобы разобраться в нем.

Тревис тупо уставился на брата, расплескав бурбон:

— Это шутка?

— И не самая удачная, — сдержанно отозвался Коул, откладываяручку. — Ну, что стряслось?

— Не знаю. Именно поэтому я здесь и хочу выпить. Даже дляТревиса такая степень тревоги считалась предельной.

— А я думал, что ты празднуешь мою свадьбу. Тревис обернулсяи шагнул к столу Коула с таким видом, словно его огрели обухом по голове:

— Ты женился? И даже не известил нас с Илейн? И непригласил?