В Иерусалиме цитадель с прилегавшим к ней королевским дворцом служила доминантой города на протяжении тысячи лет до захвата ее крестоносцами, которые продолжили ее использовать по старому назначению. Цитадель представляла собой неправильный многоугольник (750 кв. м), фланкированный шестью башнями в три и четыре этажа. Внутри был просторный двор, разделенный стеной времен Ирода. Мощная двухэтажная стена отделяла цитадель от города, но основное оборонительное значение имели огромные башни; с северной стороны они смотрели на одни из главных ворот Иерусалима – Яффские. Цитадель окружал сухой ров, с городом ее связывал мост. Можно предположить, что какой-то переход вел из цитадели во дворец, расположенный в южной части. Гласис из циклопических камней, все, что осталось от Башни Фесаила (Tower of Phasael), поднимался со дна рва. Его продолжением были стены и башни высотой в 25 м. На плоскую крышу башни вели 200 ступеней, и на ней могли располагаться катапульты и баллисты. Крестоносцы произвели ремонт стен, что видно по каменной кладке, отличающейся от древней времен Ирода.

Нам известно из разных источников, что камни не только скрепляли прочным известковым раствором, но и железными скобами или даже заливали стыки камней расплавленным свинцом. Поэтому башню было трудно разрушить (Башня Давида выдержала все штурмы).

В башне располагался не только гарнизон под командованием кастеляна, но и склады, из которых снабжались воины гарнизона и, вероятно, сам город. Здесь размещалась королевская администрация, собиравшая подати со всех приезжавших в город.

Совершенно другой тип цитадели присущ Кесарии, которая находилась в наиболее защищенной части города – в порту, на южном причале. Цитадель не была связана непосредственно с городом, а в случае опасности ее гарнизон мог быть эвакуирован по морю. Отдельные сохранившиеся фрагменты не позволяют в полной мере реконструировать ее внешний облик. Однако по описанию того времени можно представить, как выглядела основная линия обороны. При правлении крестоносцев порт Кесарии имел второстепенное значение. Однако в свое время Иосиф Флавий считал, что он превосходил по величине Пирей, порт Афин. Северный причал был довольно странным сооружением, не имевшим аналогов. 60 огромных гранитных колонн времен Ирода были уложены на мелководье. Южный причал имел подобное строение, но только был замощен. На нем была построена цитадель. Ров отделял цитадель от города и, по всей видимости, был заполнен морской водой (или, по крайней мере, вода из моря подводилась через специальные ворота), и цитадель была небольшим островом. Сразу же за рвом поднималась мощная стена, с двумя башнями по сторонам, защищая вход. Нигде (за исключением, возможно, Иерусалима) каменная кладка не была прочнее, чем в цитадели Кесарии. Кроме того, короткие колонны из порфира и гранита были положены крестообразно в основание стен, превращая их в непреодолимое препятствие.

Особый интерес представляет цитадель Арсуфа. Город был расположен на крутом склоне холма, господствовавшем на побережье. Для постройки цитадели на побережье не было места. Не имело смысла строить ее в восточной части города, где не было естественных препятствий. Крестоносцы построили цитадель к северу от города на том же самом холме; они использовали в качестве рва между городом и цитаделью проходившую в этом месте лощину. Она шла в сторону моря по склону холма высотой в 30 м; в целях обороны цитадели ее значительно расширили и искусственно продолжили к северу и востоку от цитадели, выкопав ров. Длинная лестница, вырубленная в скале, вела за стенами к небольшой гавани на побережье.

В Акре, как уже упоминалось, в XIII в. цитадель располагалась в центральной части города. Но не ее расположение было главным фактором обороны города, а наличие нескольких городских цитаделей. Речь идет не о многих превращенных в небольшие крепости дворцах и башнях в кварталах привилегированных городских общин, а о конкретных крепостях, например ордена Святого Иоанна, трапезная которой является замечательным произведением архитектуры. Мы можем представить себе это здание, имея на руках описание укрепленного дворца тамплиеров, автором которого был один из членов ордена: «Квартал тамплиеров (Temple) был наиболее укрепленным местом в городе, большая часть побережья, которое он занимал, представляла собой настоящую крепость. Стены твердыни были высоки и мощны и очень толстые, они состояли из блоков в 28 футов (8,5 м). На каждой стороне крепости стояло по одной невысокой башне, и на каждой было изображение lion passant (идущего льва с поднятой правой передней лапой и смотрящего вправо), которое было величиной с откормленного быка, и все оно было покрыто золотом. Все фигуры четырех львов оценивались, принимая во внимание материал и стоимость работ, в 1500 сарацинских безантов. Это было великолепное зрелище. С другой стороны, по направлению к Пизанскому кварталу, стояла еще одна башня; вблизи через улицу Святой Анны находился дворец великого магистра ордена. Вблизи, над женским монастырем Святой Анны, возвышалась огромная башня с колоколами и очень высокой церковью. В дополнение к перечисленным башням на пляже была еще одна. Это была старая столетняя башня, построенная по приказу Саладина. Здесь тамплиеры хранили свою казну. Эта башня была столь близка к морю, что до нее доставали волны. И много других замечательных построек было в Тампле, о которых я не упомянул».

На протяжении всей истории войны были функцией общества; на них отражалась его демография, социальный состав и отношение к военному делу. Средневековые европейские и мусульманские армии не были исключением. В них отразились их политические, общественные и национальные традиции. На протяжении двухсот лет почти постоянной конфронтации они сохранили верность своим концепциям ведения боевых действий. Это было следствием не только технического застоя, но и того факта, что вплоть до конца XII в. лишь незначительное число армий были постоянными и профессиональными. Вся система образования формировала образ поведения, категорически не воспринимавшего любые новации. Конечно, изменения происходили, но они были редки, и восприятие их было замедленным. Обычно это было ответом на внешние вызовы, когда появлялся новый тип оружия и доспехов или новая тактика ведения боя.

Военная традиция Латинского королевства была европейской по своему характеру и оставалась такой на всем протяжении его существования, несмотря на то что местные обстоятельства повлияли на некоторые аспекты ведения боевых действий.

Неизменность систем оружия европейского типа была не только следствием глубоко укорененного традиционализма, но и результатом привходящих факторов: адекватной и умелой адаптации европейского оружия к местным условиям и постоянной связи с европейской воинской знатью, представители которой участвовали в крестовых походах.

Общество крестоносцев и образ их правления в геополитических условиях Ближнего Востока были определяющими факторами в складывании структуры крестоносных армий. Общественное устройство обусловило появление класса профессиональных воинов – рыцарей. На них была возложена двойная задача: наступательная и оборонительная. Ее должны были выполнять крепости и мобильная армия. Различные национальные особенности ведения войны бросали крестоносцам вызов в области стратегии и тактики, на который они должны были найти адекватный ответ.