– Дорогая Анна Ивановна, меня к вам привело желание воссоединиться со своей супругой.

Аннушка поперхнулась, откашлялась и спросила:

– Я-то тут при чем?

– Поскольку Наташа уехала в Испанию, а я хочу воссоединиться с ней немедленно, то только вы можете сказать, в какой точке Пиренейского полуострова мне ее искать.

Аннушка опустила взгляд в чашку.

– Не знаю, имею ли я право…

Видя ее колебания, Борис заговорил своим обычным, а не опереточным тоном:

– Послушайте, Аннушка – вы позволите вас так называть? Не знаю, насколько Наташа посвятила вас в подробности нашей ссоры, но поверьте, я очень, очень хочу с ней помириться. Как вы думаете, она согласится меня простить?

Аннушка подняла на него глаза. Борис смотрел на нее умоляюще и при этом улыбался, обнажая крупные ровные зубы – не хуже, чем у красавца Антонио из ее любимого сериала.

– Я не знаю, – начала она, – но мне кажется…

– Что вы умолкли? Ваш приговор?.. Как скажете, так и сделаю.

– Мне кажется, она будет не против.

Ей почудилось, что он облегченно вздохнул.

– Так где мне ее искать?

– Курорт Коста-Брава.

– А гостиница? Их там десятки.

– Этого я не знаю.

– Все равно, круг сузился, остальное дело техники, – проговорил он будто сам себе, и вдруг спохватился: – Аннушка, только честно, она поехала одна?

Увидев, что Наташина подруга кивнула, он одарил ее еще одной улыбкой.

– Спасибо вам большущее, Аннушка.

Встав, он через стол поцеловал ей обе руки, попрощался и направился к выходу.

– Удачи, – пожелала Аннушка вслед, а когда дверь закрылась, вздохнула: – Теперь понятно, что имела в виду Наташка, говоря, что все женщины от него без ума.

Прямо из машины Пахомов позвонил Елене Михайловне и сообщил, что скоро подъедет к ней в офис.

Разговор получился тяжелым. Лена явно не ожидала, что Борис попросит отыскать его жену на другом конце света. Глядя в сторону, она кусала губы, чтобы не заплакать.

– Нам ведь было так хорошо вчера, – сказала, не оборачиваясь.

Пахомов, сидевший напротив, спросил устало:

– Дорогая, я тебе когда-нибудь что-нибудь обещал? Пойми, для меня это очень важно!

– А что случилось? Боря, вы ведь врозь уже бог знает сколько времени, – Лена обернулась к нему и заглянула в глаза. – Объясни, может, я пойму?

– Просто я почувствовал, что несчастлив, несмотря на то, что у меня есть все: серьезный бизнес, деньги, женщины. Все есть, кроме нее!

– И ты это только сегодня понял?

– Нет, давно, но сегодня я ночевал в своей спальне… в бывшей спальне… Я трогал ее вещицы, платья, я зарывался носом в подушку, вдыхая ускользающий аромат ее волос. Я разговаривал с пасынком, который мне как родной. Я был дома. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Мой дом возле нее.

Лена слушала, уставившись взглядом в одной ей видимую точку, затем посмотрела на Бориса. В глазах ее стояли слезы.

– Счастливая она! Меня никто так не любил.

– Ленка, помоги, я ведь все равно ее найду, с твоей помощью просто быстрее. А я, я все для тебя сделаю…

– Что – все? Это же, как самой копать себе могилу! Ты ее найдешь, а я тебя потеряю!

Боря резко переменил тон:

– А тебе не кажется, дорогая, что я уже и так немало для тебя сделал? И я, по твоей просьбе, не бросил тебя, даже когда женился?

– Точнее сказать, иногда снисходил до меня, – тихо проговорила она.

– Вот именно, потому что я был и остаюсь твоим начальником. Помнится, ты в этой фирме лишь наемный работник, а владелец – я. Значит, я и сам могу отдать распоряжение, уж меня-то твои девчонки послушаются. Только в этом случае ты здесь больше работать не будешь.

Он протянул Елене пачку, дал прикурить и закурил сам.

– К тому моменту, когда я потушу сигарету, ты должна решить, хочешь ли продолжать у меня работать.

Лена докурила быстрее. С каменным лицом она нажала на кнопку селектора:

– Светик, свяжись со всеми операторами, продающими Коста-Брава, и узнай, в какой отель отправили 14 сентября Пахомову Наталью… – она посмотрела на Бориса, ожидая подсказки, – … Дмитриевну. У нас тоже посмотри, на всякий случай. Хотя это вряд ли, – добавила она, уже выключив селектор.

– Как много времени это может занять? – поинтересовался он.

– Не знаю, агентств десятки.

– Скорее всего, она обратилась в серьезное агентство.

Лена опять нажала кнопку:

– Светик, свяжись сначала с крупными операторами.

Выключив селектор, она подняла на Бориса несчастные глаза.

– Все?

– Да. Будут сведения, позвони мне, в любое время. И сразу зарезервируй билет на ближайший рейс.

– Это сложно, сейчас высокий сезон…

– Меня не волнует, как ты это сделаешь, хоть переспи со всем испанским аэрофлотом, но билет мне добудь!

Сто лет он не разговаривал с ней так грубо. У Елены задрожали губы, казалось, она вот-вот разрыдается.

– Прости, – Борис немного смягчился, – ты ведь знаешь, когда я натыкаюсь на препятствия, впадаю в бешенство. Я не хотел тебя обидеть.

– Я все сделаю, – безжизненным голосом выговорила она, – а теперь – иди.

– Жду звонка, – напомнил он от двери.

Вторую половину дня Пахомов провел в центральном офисе, беседуя поочередно с руководителями предприятий и служб, входящих в его концерн.

Первым был Новоселов. Приятели беседовали неформально, сидя в креслах и попивая кофе с коньяком.

– Я, Валера, в твои дела не вмешиваюсь, мы с тобой столько лет друг друга крышуем – капает в фирму малая толика от твоей охранной деятельности, и ладно. Ты мне другое скажи: почему моя жена раз в неделю без охраны, и как получилось, что я об этом только вчера узнал от Юры?

– Зря наезжаешь, шеф. Твоя сама отказалась и просила тебе не сообщать. А в смысле безопасности – все в порядке. Я к ней по воскресеньям паренька приставил, наружку, он за ней везде ездит. Ну, а если тебя волнует ее, так сказать, моральный облик – то самому надо за женой следить! Разве это дело: ты в Москве, она в Питере, все время на людях, баба красивая… Вон моя, сидит себе на даче, детей нянчит.

– Уже трое?

– Ага. Старшему семь, младшей полгода. И жена при деле, и я спокоен.

Боря рассмеялся:

– Что, так и будешь детей строгать, для спокойствия?