с одним неизвестным, учащийся Эгобар. Новая тема, которую мы начали как раз сегодня.

— Что есть неизвестность? — спросил Арди.

Кто-то из парней в классе издал короткий, едва слышный смешок, но на него тут же зашипели соседи.

— Вот этот символ, — учитель указала на несколько черточек, напоминающих букву. — означает наличие неизвестного в уравнении. Его требуется вычислить.

Отыскать. Символ. Внутри. Цифр и чисел.

А люди точно не прокляты Лей и сохраняют здравость ума? С какой стати им добавлять буквы в числа⁈

Учитель щелкнула палочкой по доске, после чего чуть устало вздохнула.

— Садитесь, учащийся Эгобар и постарайтесь присутствовать на моем занятии не только физически. В конце концов — от итоговых экзаменов в конце года вас никто не освобождал и если вы намереваетесь после школы найти себе работу чуть более прибыльную, чем уборка навоза, то, думаю, табельный рейтинг вам портить ни к чему.

Табельный рейтинг? Она сейчас озвучила какое-то проклятье на языке демонов? Ладно, это Арди просто пытался себя немного развеселить, потому как ему не очень-то нравилось ничего не понимать.

— Благодарить, — сказал он, чем вызвал очередной сдавленный смешок.

Арди опустился на стул и взял в руки ручку. Пусть он ничего и не понимает, но это не мешает ему попросту все переписать, как учила Атта’нха и после этого уже вдумчиво прочитать. Если потребуется — то несколько раз и…

Охотник посмотрел на ручку, затем на чернила, затем на тетрадь и, отложив неблагодарное устройство, поднял карандаш. Как учил Гута — не стоит сразу же пытаться пересечь бурную реку, лучше начать с ручья и учится на мелководье. Так что…

— Апчхи, — сдавленно, едва слышно, чихнула сидящая рядом Анна.

Арди посмотрел на девушку и от его взгляда не скрылись ни посиневшие ногти, ни бледные губы, ни мелкая дрожь, заставлявшая Анну то и дело вздрагивать. Арди потянулся было к пальто, но тут же понял, что Анна как раз-таки сидит там, где и лежала его верхняя одежда.

Он огляделся и заметил, что все ученики пришли в кабинет в слишком легкой для зимы обуви. Так что, скорее всего, они её где-то переодели. Для опытного охотника, умевшего читать повадки задачка, куда более простая, чем «дробное уравнение с одним неизвестным».

В школе, скорее всего, имелось место, где детеныши переодевались, но вряд ли туда понесли его пальто. А значит…

Арди поднялся подошел к шкафу с исписанными мелом дверцами. Он приоткрыл их, после чего с улыбкой выудил из недр ветхой мебели свое пальто.

— Учащийся Эгобар! — резкий выкрик, сопровождаемый ударом палочки по доске, прервал ликование Арди. — Что вы себе позволяете⁈ Я не помню, чтобы вы спрашивали разрешения подняться, а я вам его давала!

Арди настолько опешил, что едва было не выронил пальто из рук. Что имела ввиду эта странная женщина? Может быть, он её неправильно понял?

— Что есть не так? — спросил Арди.

— Ваше поведение, учащийся Эгобар! — учителя переполняло столь глубокое возмущение, что она, кажется, даже немного задыхалась. — Что вы себе позволяете⁈ Это вам не ле… не дом! Немедленно сядьте на место! И в следующий раз позаботьтесь о том, чтобы спросить у меня разрешения подняться с места, иначе будете наказаны!

Арди прикрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Все как учил Гута…

Она человек и не понимает, что своими словами могла нанести любому другому охотнику столь глубокое оскорбление, что им пришлось бы сражаться до смерти на тропах охоты. Но здесь, как в очередной раз напомнил себе Арди, не было ни троп, ни охотников. Только странные и непонятные правила и устои, в которых Арди еще не разобрался.

Если он сейчас близко к сердцу воспримет сказанное про то, что взрослый и свободный охотник должен «что-то спрашивать» иначе «будет наказан», и бросится в драку, то не сделает лучше никому. Ну, может своей гордости, но точно не Шайи и брату.

— Простить, — не особо охотно проговорил Арди. — не иметь знание ваш уклад.

Но все же он не смог заставить себя отвести взгляда от карих глаз учителя — на такое унижение он просто физически не мог пойти. И стоило Арди сделать шаг, как учительница вздрогнула и прислонилась спиной к стене, слегка поджав губы. Сделала она это совершенно неосознанно, так как в следующее мгновение вернула статную осанку и вскинула подбородок, но от неё все равно пахло страхом.

Арди вздохнул.

Как сказал бы ему сейчас Скасти — « пустая твоя кедровая голова».

Вернувшись к парте, Арди укрыл ошарашенную Анну пальто, после чего опустился на стул, снова взял в руки карандаш и в гробовой тишине, прикусив от усердия кончик языка, начал старательно выводить цифры, числа и символы, пока еще таящие от него свои секреты.

— Спасибо, — прошептали рядом.

Арди повернулся и увидел глаза Анны. Она не отводила их и не прятала. И, в отличии от большинства присутствующих, от которых, после недавней сцены, пахло так же, как от учительницы — страхом, совсем не боялась. Лишь поуютней укуталась в пальто, выдохнула и улыбнулась.

Сердце охотника пропустило удар, затем еще один, а затем забилось так быстро, словно он загонял особо ретивую горную козу.

Он как-то заторможено кивнул, после чего вернулся к записям.

Оставшаяся часть урока пролетела быстрее пикирующего сокола, но, увы, за все занятие Арди смог выяснить лишь фамилию учителя — Тенебри. Покидая класс, она оставила им домашнее задание. И нет, это не что-то, что можно потрогать. Просто на доске появилось несколько « номеров заданий» которые « необходимо решить до пятого дня, иначе можно схлопотать кол».

Арди сильно сомневался, что учительница действительно загонит кому-нибудь в грудь наточенную осину, но кто знает, что за нравы у людей. Атта’нха говорила, что в людском племени до сих пор считают, что таким образом можно упокоить вампира. А когда Арди спрашивал каким, все же, образом действительно можно, волчица лишь наставила никогда не пересекаться с кровопийцами, а если такое произойдет — убегать.

Одновременно с тем, как учитель Тенебри покинула кабинет, в него зашел молодой мужчина. Лет девятнадцати, может чуть старше — наблюдение из окна чердака позволило Арди начать немного ориентироваться в возрастах людей.

Невысокого роста, гладко выбритый, с заспанными глазами и слегка грязными рукавами, он поставил портфель (так, как оказалось, называлась подобная сумка) на стол и поздоровался.

— Доброе утро, господа учащиеся, — голос у