— Мы летим не туда?

— Они испугались, — Лотта потерла глаза, которые внезапно защипало. — Эпидемия. Чума. И корабль, который вышел из-под контроля. Они… ушли.

— Не сами.

— Уверен?

— Абсолютно. Десять минут. До нижней палубы около пяти. А еще надо подготовить шлюп, активировать запуск, пусть и аварийный. И, что важнее, решиться. Нет, их подтолкнули к этому. Есть видео?

Лотта кивнула.

Регистраторы работали исправно.

— Подвинься, — на диванчик рядом с ней упала Эрра. — Что? Должна же я запомнить людей, которых убью…

…капитан.

Он шел первым и быстро, правда, у шлюпа все одно остановился, оглянулся, и камера засняла его крупным планом. Усталое растерянное лицо, будто он не до конца понимал, что же происходит.

Медик.

Суетливый нервный. Он точно должен был представлять, что такое чума. И знание выступает на лбу его бисеринами пота. Он отталкивает капитана, спеша первым забраться в шлюп. За ним следуют офицеры, знакомые Лотте по снимкам с личных дел.

Надо же, а казались приличными людьми.

— Вот сволочи, — сказала Эрра.

— Кто? — Алина спросила и чихнула. — Извините…

— Ничего, деточка, — милостиво разрешил Тойтек, — мы все уже давно заражены, так что чихай на здоровье.

— С-спасибо.

Старпом спорил с капитаном, который то и дело указывал на корабль и что-то говорил, но что — понять было невозможно. Спор закончился коротким ударом в затылок, когда капитан отвернулся, и тело его оттащили ко второму шлюпу.

— А капитан у нас все-таки будет… — протянула Эрра.

— Ничего, я и на штурмана согласен, — Данияр вовсе не выглядел расстроенным. — И еще не факт, что он живой.

— Живой, — сказал Кахрай. — На убийство система безопасности среагировала бы…

— Смотря на какое, — Данияр поднялся. — Я на мостик. И пока… не стоит волновать людей.

— Долго молчать не получится, — Некко произнесла это задумчиво. — Скоро начнут поступать заболевшие. Если поначалу получится еще солгать, то чем дальше…

— Вакцина нужна.

И все посмотрели на Тойтека, который раскачивался в кресле и что-то весело насвистывал себе под нос. Почувствовав взгляды, великий ученый и гений, остановился и сказал:

— Что? Я, может, почти придумал, как всех спасти. Памятник поставите?

— Всенепременно, — пообещала Лотта. — Из золота отолью. В полный рост.

Если выжить получится.

Капитан был жив.

Капитан был пьян. Мертвецки пьян. Пить он устроился на нижней же палубе, удобно разместившись в техническом отсеке, где отыскал бутыль технического же спирта, который и поглощал с немалым энтузиазмом.

Кахрай вздохнул.

Бутыль отобрал. Увесистую тушу капитана поднял, отпустил, надеясь, что сил у того хватит устоять на ногах, но был вынужден признать ошибку. Капитана пришлось поднимать.

— К-хто… ви? — поинтересовался тот, когда сумел-таки сфокусировать взгляд.

— Ваша служба безопасности.

— У… ик… мня… вже йэсть! — капитан все-таки совершил усилие и удержался на ногах, правда, для этого пришлось опереться на стену.

— Я новая, — Кахрай вытащил аптечку, которую прихватил, понимая, что люди переживают стресс по-разному. А удар по затылку — тот еще стресс.

— Йа… не хчу! — капитан попытался отступить, но запутался в ногах и медленно сполз на пол.

— Никто не хочет.

Игла вошла сквозь мятую форму, чтобы увязнуть в пухлой руке. Капитан зашипел, попытался отмахнуться, но лишь опрокинул себя на спину. Так и лежал минут пять, пережидая действие метаболита. Ждал и Кахрай. Во-первых, он сделал все, что можно было сделать, а во-вторых, по опыту знал, что экстренное протрезвение вещь не из приятных. И когда капитана затрясло, Кахрай отступил.

И Лотту отодвинул.

— Отвернись, — попросил он.

Он был вообще против того, чтобы она выходила из каюты, но разве ж послушает? Да и ситуация была такова, что пригодится любой здравомыслящий человек.

А Лотта была здравомыслящей.

Ко всем прочим достоинствам.

Капитана вывернуло, и система, среагировав на загрязнение, послала сразу трех големов-уборщиков.

— Простите, — почти внятно произнес капитан. — Я немного… позволил себе… лишнего.

Его сотрясала дрожь, а кожа сочилась потом. И Кахрай молча протянул бутылку с изотоником.

— Спасибо. Они…

— Улетели.

— А вы? — взгляд его был преисполнен печали.

— А мы знаем, что они улетели. Куда?

— Понятия не имею. В ближайшую систему, где можно пересесть…

— А мы куда летим?

— Тоже не имею понятия, — капитан допил изотоник и поднялся, не без труда, но все же. — Но… ничего хорошего… ничего…

— Что вообще произошло, — Лотта решилась выглянуть из-за спины Кахрая. Широкой такой спины. Словно самой Вселенной созданной исключительно для того, чтобы за ней было удобно прятаться. И Лотте понравилось, что спина, что прятки.

Она только не удержалась, потрогала ее.

И руку спрятала за спину.

А спина напряглась. И расслабилась. И только Кахрай посмотрел с легким упреком, будто напоминая, что не время сейчас.

Правда, когда оно будет, это время?

— Произошло… не знаю… сбой этот… Ник клялся, что координаты верные. Мы не первый год на маршруте. Да и искин хороший. Все дерьмо в последнее время суют, но искин еще хороший. С набранным опытом, — плечи капитана поникли, и Лотте даже стало жаль его, такого несчастного и брошенного своей командой. — Нас выкинуло в этой глуши… и мы… мы просто… подумали, что точка гуляет. Случается такое. А вы вообще кто такие?

И посмотрел почему-то на Лотту.

— Владельцы корабля, — сказала она, взяв Кахрая под руку. Вместе с ним владеть нынешним кораблем было как-то… безопаснее, что ли?

А то капитан смотрит недобро.

— Новые, — уточнила Лотта на всякий случай.

— А…

— Решила изнутри посмотреть, так сказать…

— И как? — капитан был мрачен.

— Скажем так… я ожидала большего.

— Кто подсказал уходить? — Кахрай перевел разговор в нужное русло.

— Тирсон… наш медик… сказал, что его кузина…

Лотта с Кахраем переглянулись. Кузина? Родство не настолько близкое, чтобы можно было проверить. Но… но кузина в шлюп не садилась.