и пробормотал с таким видом, как будто точно не надеялся больше меня увидеть:

– Пока!

На дурное предчувствие это не тянуло.

Я застегнула шлем, натянула перчатки поверх щитков, которые надела, пока Эймос покупал абонемент, и, сняв со стойки арендованный сноуборд, потрусила к подъемнику. Сноуборд я взяла напрокат в магазине по баснословно низкой цене, а накануне ночью смотрела видеоролики о технике катания на нем. Выглядело не так уж сложно! Равновесие я держала неплохо. Когда-то вместе с Юки мы взяли пару уроков серфинга, и у меня отлично получалось… По крайней мере, пока мне по физиономии не прилетело доской так, что из носа пошла кровь.

Я установила домик для летучих мышей и взяла в руки долбаного беркута! Моталась по горам в условиях, близких к невозможным! Я смогу.

* * *

А вот фигушки!

Именно это я и сказала девятилетнему Октавио, который снова помог мне принять вертикальное положение.

– Все норм, – уверял он. – Вы всего в четвертый раз падаете лицом вперед!

Я сдержала смешок и принялась отряхивать снег с куртки и штанов. Дети такие славные! Особенно доброжелательные, вроде этого мальчугана, который сам подошел ко мне, когда я упала во второй раз и хватанула ртом снег. Об этом я уже сказала его маме – та стояла неподалеку, обучая кататься на сноуборде маленькую девочку, и у малышки, нужно сказать, получалось гораздо лучше, чем у меня.

Потому что он действительно был славным. Мой девятилетний благородный рыцарь!

– Тавио! – крикнула его мама.

Мальчишка повернулся ко мне, блеснув карими глазами:

– Ну, я поехал. Пока!

– Пока! – отозвалась я, глядя, как уверенно он движется на сноуборде.

Черт!

Сделав глубокий вдох, я посмотрела на укатанный снег, покрывавший пологий склон, и вздохнула.

Я смогу.

Колени согнуть, держать равновесие, носки вверх, носки вниз…

Чье-то присутствие я ощутила прежде, чем повернула голову. Кто-то большой в темно-синей куртке и черных брюках остановился в полуметре от меня. На голове – шлем, лицо скрыто маской, но… я узнаю этот подбородок. И рот.

– Роудс? – ахнула я, когда мужчина сдвинул очки на шлем.

– Привет, дружочек!

Он чуть улыбнулся, уперев руки в боки и внимательно глядя на меня.

Я расцвела улыбкой – и моя душа, возможно, тоже.

– Ты как здесь?

– Да вот ищу вас с Эймом, – сказал он с таким видом, точно мы встретились в ресторане, а не на горнолыжном склоне.

– Как только открыли другой подъемник, Эйм ушел туда. Он тут как рыба в воде!

Я всматривалась в его лицо, поросшее густой щетиной. Вид у него был усталый.

Но счастливый.

Я скучала по этому буке!

– Знаю. Я уже видел его. Это он сказал мне, что ты здесь. – Его улыбка стала шире, и у меня защемило в груди. – Я думал, ты будешь брать уроки катания на сноуборде у профессионала.

Он снова прикалывался надо мной. Хмыкнув, я помотала головой:

– Мне помогал девятилетний пацан. Это считается?

Он радостно засмеялся, чем удивил меня еще больше.

Кто-то был в хорошем настроении!

Или, возможно, он просто радовался тому, что вернулся домой.

– Это оказалось сложнее, чем я думала. И никак не пойму, что делаю неправильно.

– Я тебе помогу, – сказал он, не оставляя мне выбора, хотя я и не собиралась отказываться.

Я кивнула с удвоенным энтузиазмом – была так рада ему и не думала это скрывать. И пусть он больше не назовет меня своим другом, но мы действительно были друзьями. Это, по крайней мере, я знала наверняка.

Роудс приблизился, не обращая внимания на то, в каком смятении я нахожусь, и остановился прямо у меня за спиной.

– Займи-ка исходное положение, ангел. Начнем с этого.

* * *

Я три раза съехала с горы, зарываясь носом в снег, и лишь на четвертый не оказалась кверху задом. По тому, как я вскинула кулак в воздух, можно было подумать, что я выиграла золотую медаль. Но как это выглядит со стороны, меня не волновало.

И Роудса, судя по улыбке, – тоже.

Он оказался на удивление терпеливым учителем. Не повышал тон, не закатывал глаза и лишь один раз использовал «флотский» голос, когда какой-то подросток сбил меня с ног. Но пару раз рассмеялся, когда я, потеряв контроль, испугалась, соскочила со сноуборда и плюхнулась в снег. Он тотчас придал мне сидячее положение, перчаткой вытер мои очки и помог встать.

– Мне нужен перерыв, – сказала я, потирая бедро. – Я хочу в туалет.

Роудс кивнул и наклонился, чтобы расстегнуть крепления своих ботинок.

Я сделала то же самое.

Потом подхватила борд и последовала за ним. Еще по приезде я заметила небольшое здание с табличкой «Туалеты и торговые палатки». Оставив сноуборд на стойке, я отправилась в туалет, а когда вернулась, обнаружила Роудса сидящим за столом на террасе возле палаток. Перед ним стояли два стаканчика. Из динамиков доносилась негромкая музыка.

А напротив Роудса сидела женщина.

Она была хорошенькой, примерно моего возраста, если не моложе. И, судя по улыбке, отчаянно с ним кокетничала.

Ревность – самая чистокровная ревность – возникла просто из ниоткуда. Я, признаться, сама опешила. Грудь сдавило. Даже в горле как-то странно защипало. Я могла бы по пальцам пересчитать, сколько раз ощущала ревность, когда была с Кэденом. Один раз – когда он ходил на фейковое свидание, другой – когда мы уже расстались и месяц спустя он с кем-то встречался. Еще два эпизода были связаны с его подругой по старшей школе, которая явилась на концерт. И тогда, как я поняла позднее, причина была в том, что эта подруга нравилась миссис Джонс.

Но теперь, глядя на женщину, разговаривавшую с моим домохозяином, я словно оказалась в эпицентре урагана.

Он не улыбался ей. И, судя по сжатым губам, вроде бы даже не отвечал, но… это не имело значения.

Я ревновала.

Тетушка Каролина и Юки были бы шокированы, потому что я сама была в шоке.

Он не был моим мужчиной. Мы даже не встречались! Он мог бы…

Она дотронулась до его руки, и моим лицевым мышцам пришлось поднапрячься, чтобы проглотить комок в горле.

Почти не дыша, я передвигала ноги, заставляя себя идти вперед, а между тем женщина улыбнулась еще ослепительнее и снова дотронулась до руки Роудса. Я была в метре от столика, когда серые глаза, которые я знала так хорошо, переместились в мою сторону. И тогда – тогда – у него на губах появилась улыбка. Подходя, я наблюдала за тем, как он выдвинул стул – чуть под углом и ближе к себе.

Женщина продолжала говорить приятным звучным голосом, даже когда, бросив взгляд через плечо, попыталась понять, на кого смотрел Роудс.

– …если у вас будет время, – сказала она, и почти сразу ее улыбка слегка увяла.

Я улыбнулась ей и присела на стул, который он выдвинул, глядя попеременно то на него, то на нее, то на дымящийся стаканчик.

Он пододвинул его ко мне, говоря:

– Спасибо за