делала остановку каждые десять минут. Я просто падала от усталости, но шаг за шагом продолжала идти.

Прошло два часа. Как пережить еще три, я не представляла. Поглядывая на тучи, которые собирались снова, достала телефон и проверила прием.

Его не было.

Тем не менее я попыталась отправить несколько сообщений.

Первое было Роудсу.

Я: Задерживаюсь. Я в порядке. Иду назад.

Следующее, практически того же содержания, было адресовано Кларе.

Третье предназначалось Эймосу.

Я: Иду назад. Я ок. Погода дрянь.

Я оставила сигнал включенным в надежде на то, что телефон в конце концов подключится к вышке. Заряда оставалось восемьдесят процентов, и его, по моим прикидкам, должно было хватить. Я надеялась.

Было скользко. Камни опасно проседали под ногами, и это еще больше замедляло темп. Вокруг никого не было. В случае травмы рассчитывать мне будет не на кого.

Это означало, что идти придется еще медленнее.

А тучи все сгущались. Я показала себе средний палец за то, что была упрямой идиоткой.

Будь осторожна! Иди медленно!

Я даже не смогу позвать на помощь, потому что связи нет. И если меня придется спасать, Роудс стыда не оберется. Я смогу. Ведь мама смогла. Но…

Если выберусь отсюда, то больше никогда в жизни не вляпаюсь в это дерьмо одна. Но ведь я же умнее всех! А как же? Разумеется…

Какая дура!

Сидела бы дома.

И воды почти не осталось.

В следующем году – никаких походов.

Я вообще никуда больше не пойду!

О господи, а еще придется ехать домой…

Блин, блин, блин!

Но я не сдамся. Я смогу. Я справлюсь.

И больше никогда не пойду трудным маршрутом. По крайней мере за один день. Будь оно все трижды неладно!

Шаг за шагом я двигалась вниз. Останавливалась. Пряталась под брезентом. Температура понижалась. Зря я не захватила теплую куртку… Но я же умнее всех!

Потом меня начало знобить, и я натянула поверх пуловера куртку Роудса.

Вода заканчивалась, хотя я пополнила запас в ручейке. При каждой остановке приходилось пить крохотными глотками, потому что больше водных источников не предвиделось.

Ноги болели все сильнее.

Наступала одышка.

Просто хотелось вздремнуть.

И спасательный вертолет.

А телефон по-прежнему не работал.

Какая же я была дура!

Я шла и шла. Ниже и ниже, порой скользя на мокрых камнях и стараясь не упасть.

И падала. Дважды ударилась задницей и оцарапала ладони.

Два часа превратились в три – я шла очень медленно. Уже совсем стемнело.

Мне было холодно.

Я поплакала.

Потом еще поплакала.

И тут подступил настоящий страх. А мама боялась? Она понимала, что это конец? Я надеялась, что нет. Господи, нет! Мне уже страшно. Я не могу представить…

Еще километр, а кажется, что пятьдесят.

Я достала фонарик и, взяв его губами, крепче стиснула трекинговые палки, потому что без них, вероятно, уже подохла бы.

Крупные горькие слезы разочарования и страха текли по моим щекам. Пару раз я вынимала фонарик изо рта, чтобы крикнуть «твою ж мать!».

Никто меня не видел. Никто меня не слышал. Вокруг не было ни души.

Мне хотелось домой.

– Блин! – снова крикнула я.

Нет, я добью этот треклятый маршрут и больше в жизни сюда не сунусь. Это абсурд! Что я хотела доказать? Мама любила такое. А я люблю десятикилометровые переходы. Легкие и средней сложности.

Нет, это я зря. Я смогу. Я уже это делаю. И почти дошла. А страх – это нормально, но я отсюда выберусь. Почти выбралась.

Последние двести метров тропа поворачивала назад, описывала круг и уходила вниз. Я была мокрой, холодной и вся в грязи.

Полный отстой!

Бросив взгляд на часы, я застонала. Было шесть. Я должна была вернуться несколько часов назад. Я поеду в темноте, то есть в буквальном смысле в кромешной тьме. Я уже сейчас почти ничего не видела.

Ладно. Все в порядке. Значит, поеду медленно. Не торопясь. Я смогу. Запаска есть. И аэрозоль для экстренного ремонта. А колесо менять я умею.

Я доеду до дома.

Болело все. Пальцы на ногах были сбиты в кровь. И в коленях явно был прострел.

Ну и дерьмо!

Но я смогу.

И как чертовски холодно…

Ну и дерьмо!

На глазах закипали слезы. Какая же я идиотка, что пошла одна! Но я это сделала. Град, немного снега, дождь, гром – но я его сделала, этот долбаный маршрут!

Еще пара слезинок выкатилась у меня из глаз. Я подумала, что свернула не туда и двигаюсь по охотничьей, а не по туристической тропе, потому что все казалось незнакомым. Но, опять же, было темно, и за пределами луча фонарика я почти ничего не видела.

Черт, черт, черт!

И тут я увидела его – большое разлапистое дерево, под которое я нырнула в самом начале похода.

Я это сделала! Я это сделала! Меня била такая дрожь, что клацали зубы, но в машине на экстренный случай было припасено одеяло, а еще лежала старая толстая куртка Эймоса, которая оказалась там непонятно как.

Я это сделала!

Слезы снова выступили на глазах. Я остановилась, подняв голову. Жаль, что звезд не было, а то бы я с ними поговорила! Но небо было затянуто облаками. Однако это меня не остановило.

Из-за криков и нехватки воды голос охрип. Но какая, блин, разница! Я все равно произнесла слова, которые были на сердце.

– Мамочка, я люблю тебя! Это не маршрут, а отстой, но я люблю тебя и скучаю по тебе. И буду стараться изо всех сил.

Я сказала это громко, зная, что она меня слышит. Потому что она всегда слышала.

И чувствуя прилив энергии, которой, казалось бы, во мне не осталось, я побежала к машине. Пальцы на ногах молили о пощаде, колени отказывались сгибаться, а бедра клялись припоминать мне это до конца моих дней. По крайней мере, в тот момент ощущения были такие.

Машина стояла на месте. Одна-одинешенька.

Куда подевались другие люди, оставалось неясным, но ломать себе голову над тем, как нам удалось разминуться, никаких сил не было.

И хрен с ними!

Изнемогая от усталости, я выпила почти литр воды, стянула непромокаемую куртку Роудса и свою, влажную, и надела куртку Эймоса. Потом скинула ботинки и уже хотела швырнуть их на заднее сиденье, но не стала. А вдруг придется выходить из машины? Вместо этого я поставила их на пол у пассажирского сиденья. Мне хотелось осмотреть пальцы ног и определить степень повреждений, но это могло подождать.

Я проверила связь: ее по-прежнему не было. Тем не менее я отправила сообщение Роудсу и Эймосу.

Я: Все, конец, но это долгая история. Я в порядке. Связи не было. Думаю, потеряла сигнал вышки. Возвращаюсь, но поеду медленно.

Затем я развернулась и поехала домой. Как только опасный участок будет пройден, останется час пути. При самом лучшем раскладе до шоссе я доберусь за два часа. Но пока, насколько помнится, дорога – полное дерьмо. Даже хуже. Но плевать! Я вцепилась в руль,