До вечера Нейла не отошла. Соответственно, и к отцу спать не пошла, пришлось укладывать рядом. Орк с Кейном легли на кухне, а мы с Нейлой в комнате с отцом, эльфом и дедом. Малика и Сайла отправили к девчонкам. Если последний протестовал, то Малик был совсем даже не против.

Когда Нейла уснула, в комнату сквозь щель в двери заглянула Софья. Я похлопал ладошкой по постели рядом с собой. Она вошла и присела, посидела какое-то время и поиграла в гляделки, потом поцеловала меня в губы и ушла.

Утром я проснулся один, с кухни доносились девичьи голоса, выделялся звонкий голос Нейлы. Я улыбнулся.

– О, барон проснулся, – как ни в чем не бывало щебетала Нейла, сидящая на столе.

Вся женская компания была здесь, включая Софью.

– Младший, – на дедовский манер назвала она меня, – говорит, что он теперь эн Ровен.

Я согнал ее со стола:

– Сначала отвара налейте, а потом спрашивайте.

– Как скажете, господин эн Ровен. – Она демонстративно быстро побежала к чайнику.

– А вы чего, кости мне перемываете?

– Хорошее выражение, запомню, – не отрываясь от процесса заварки, ответила Нейла. – Больно ты кому-то нужен, лупоглазый, вот Эль интересный парень, Лоя на него явно глаз положила.

Мне не было видно, так как Аллойя сидела на подоконнике и солнечный свет, бивший ей в спину, не давал рассмотреть лицо, но уверен – она покраснела.

– Нейла, – позвала Яля, когда кружка с отваром встала передо мной, – пойдем, переговорим, очень надо, пока комната свободна.

– Пойдем. Мед в шкафчике сам возьмешь, господин барон.

И они с Ялей упорхнули.

Софья передала мед.

– А куда мужиков дели, они сбежали от ваших языков? – спросил я.

– Дед с Рамосом за документами пошли. Эль, Храм и Кейн наших лошадей к кузнецу повели. Эль говорит, копыта подрубить надо, и у Аравина подкова болтается. Сайл с Маликом от нас в комнату спрятались, – просветила меня Лоя.

Нейла с Ялей вернулись довольно быстро.

– Ты, – сердито ткнула в меня пальцем Нейла, – почему не сказал, что вчера было?

У меня отвар чуть обратно не вышел.

– Я думал, ты помнишь.

– В следующий раз попробуй только скрыть, – резко повернулась она и, шелестя юбкой, ушла обратно в комнату.

– Ляля, ты чего ей наговорила?

– Ничего, рассказала все, как было, кое-что посоветовала, это уже не твое дело.

Отец с Храмом и Кейном, а последние двое стали неразлучными, на следующий день уехали смотреть имение. Нейлу с наступлением ночи начинал одолевать страх, ее бил озноб, глаза бегали по сторонам. В эти моменты она была близка к новому приступу. Ночь перед отъездом отца она спала с ним, в последующие, пока отец не вернулся, – со мной. Софья была недовольна, но молчала. Тем более что спали мы в комнате с дедом, Маликом и Сайлом, то есть между нами, учитывая еще и состояние Нейлы, произойти ничего не могло.

Спала Нейла беспокойно, беспрестанно ерзая и закидывая на меня ногу, чем будила раза четыре за ночь, заставляя впадать в эротические фантазии, не очень помогавшие уснуть.

Просыпался я обычно первый и с полчасти, пока все спали, разглядывал ее нежное личико у меня на плече, вдыхал запах волос. Когда она начинала ворочаться, просыпаясь, успокаивал ее.

В последнее утро перед приездом отца все было так же, я разглядывал ее носик, когда она резко открыла глаза. Какое-то время мы смотрели друг на друга. Потом она перевернулась, полностью оказалась на мне, прикоснулась носиком к моему носу. У меня перехватило дыхание. Нейла нежно, еле коснувшись моих губ, поцеловала меня, прошептала потихоньку: «Спасибо», – и со свойственной только ей быстротой исчезла из комнаты, оставив меня отходить от столь неожиданно начавшегося утра.

Отец с бывшими гладиаторами вернулись днем. Большого восторга имение у них не вызвало, но и других вариантов не было. Мы приобрели его.

До конца десятины шли сборы. На остатки денег приобретались продукты и необходимые вещи: топоры, сковороды, гвозди, веревки, нитки, ткани, одеяла, ведра – перечень, составленный совместно за одним из ужинов, занимал три листа. Чтобы все купить, пришлось кое-что продать, в основном вещи деда и наши незначительные трофеи. Дни пролетели быстро. Софья держала свое слово, и совместных ночей у нас не было. Хотя днем она вела себя как раньше и даже иногда целовала меня, пока никто не видел. У Нейлы еще дважды повторялся приступ. Раз она отошла за час, а на другой – только под утро, в моих объятиях.

В день выезда, хотя все вроде было собрано, провозились до обеда. То оказывалось, что кто-то что-то забыл, то гоблин не хотел лезть в мешок, то тюки не грузились на вьючных лошадей. Последнюю неприятность попытались уладить путем отправки пешим ходом мужской половины компании. То есть места на лошадях нам не хватило. И даже с учетом этого лошади оказались перегружены. На лошадях девчонок тоже лежала дополнительная поклажа. Наконец у кого-то промелькнула светлая и сама собой напрашивающаяся мысль – телега. В итоге в срочном порядке пришлось ехать ее покупать. Но даже после погрузки на телегу у всех лошадей на крупах остались тюки, единственное – Торка, зарывшись в вещах на телеге, успокоился.

Через ворота выехали без эксцессов, телегу досматривать не стали. Далее пришлось ненадолго разделиться. Дед и я поехали к дереву, куда раз в два дня должна была приходить сейша. Как он объяснил ей время, я так и не понял. Покрутившись около дерева, которое находилось в части езды от нашего пути, и оставив какую-то тряпочку (дед сказал, для запаха), мы поехали догонять своих. Как объяснил Савлентий, дальше сейша с хасанами найдут нас по следам, если дождь не пойдет.

Дорога шла по степи с небольшими перелесками. Ехали не спеша, темп задавала лошадь с телегой, поэтому основным занятием был треп. Молодежь, как называли всех младше пятнадцати кругов, а именно Малика, Сайла и Ялю, устроила «кашну», аналог догонялок, только башили тряпкой и на лошадях.

– Ровный, – обратился ко мне Храм, который правил телегой с запряженным в нее жеребцом размером под стать орку, – ты помладше детишек набрать не мог, ведь не поверят, когда усыновишь, что это ваши с Софьей!

– Там выбора особо не было.

– Ладно тебе, Храм, чего насел на парня, хорошо хоть гоблинов и волчат подбирать перестал, подрос, видно, – заулыбался эльф.

Дед тоже решил поддержать глумление надо мной:

– Слышь, младший, тебя ведь за одной посылали, а ты чего ораву привел? Я тебя за настойкой отправлять буду, так денег стану на одну давать.

Все дружно захохотали, даже Нейла, старавшаяся в последнее время быть серьезной, заулыбалась.

– А правда, что ты их по какому-то признаку отбирал? – не унимался орк.