– Ничего здесь нет, – ответил старшийгруппы.

– Не может быть, ищите! – заоралДружинин.

Но, перекопав и просеяв почву в радиусе стаметров, милицейский начальник велел прекратить бесполезную работу. К делуприобщили лишь пустое ведро. Куда делось скифское золото, осталось загадкой.Может, его вырыл кто-то и, не поняв ценности находки, продал за копейки? Илиювелирные изделия утащили бродячие собаки, разрывавшие землю в поисках еды? Нетответа на эти вопросы. Хотя еще не вечер, может, и всплывет в чьей-нибудьколлекции дивная диадема и пояс мертвой царицы.

Впрочем, собиратели ревностно оберегают своитайны, в их сейфах хранится много секретов. Но не надо думать, что толькоколлекционеры предпочитают помалкивать о своих тайнах.

У моего отчима, Владимира Ивановича, тожеимелся секрет, и открылся он в момент свадебного ужина.

Я не буду описывать нервные дни подготовки кторжественному событию, остановлюсь на самой церемонии.

Для пира Владимир Иванович снял огромныйресторан, а гостей созвал человек пятьсот, не меньше. Новобрачные рука об рукустояли в холле, справа к ним текла река гостей, обвешанных подарками. Николеттавыглядела восхитительно: издали больше двадцати пяти не дать, вблизи маменькаказалась сорокалетней, а на фоне слоноподобного жениха она выигрывала ещебольше. Сами понимаете, что наличие у молодой дамы сына средних лет – этононсенс. Поэтому я скромно стоял в углу. Потом ко мне подошла Нора, котораябезостановочно комментировала увиденное.

– Да уж, Ваня, – щебетала хозяйка, –все организовано выше всяких похвал! Смотри, Николетте вручают подарок, тут жеспециальный человек забирает коробку и относит в сторону, к куче презентов, атам дежурит секьюрити. Правильно, гостям доверять нельзя, еще сопрут чтополучше. А букеты ставят в вазы. Интересно, сколько жених потратил на этупирушку?

– Ну… тысяч двадцать… долларов, – ответиля.

– Что ты, – отмахнулась Нора, – неменьше ста! Меню видел? Куча закусок, горячее, сладкое, элитный алкоголь, хотяобычно на тусовках экономят на выпивке. Если принять во внимание платьеНиколетты, колье, диадему, кольца… да! Не знаешь, в каком море очаровательныйВладимир Иванович ловит золотых рыбок?

Я невольно оглянулся и, понизив голос,ответил:

– Это самый больной вопрос. Кажется, онкрестный папа, в смысле, мафиози, все кричит в телефон: «Пристрелите их…достаньте патроны». А когда Николетту в торговом центре арестовала милиция, ихначальник залебезил перед Владимиром Ивановичем, поминал бандитов, какого-тоЗверя…

– Ой, какое смешное предположение, – послышалсясзади голос Сонечки, – Иван Павлович, вы разве телевизор не смотрите?

– Очень редко, – признался я.

– «Бандиты» – это сериал, уже третий год идет,Зверь – главный герой, его народ обожает, – защебетала Соня, – а дядяВова владелец киностудии, его тоже постоянно на экране демонстрируют, онинтервью раздает. Похоже, вы один на свете Владимира Ивановича не знаете. Онстолько фильмов снял! «Честные ребята», «Кошмар в лесу», «Игра с правдой».

– Значит, Владимир Иванович бизнесмен? –ахнул я. – Но почему он так кровожадно требовал пристрелить каких-толюдей?

Сонечка засмеялась еще громче.

– Сейчас в производстве серия «Бандиты. Жизньв мирное время». Актеры, вообще говоря, сволочи! Поняли, что сериал успешен, ипотребовали повышения ставки за съемочный день. Дядя Вова уговаривал их умеритьаппетит, ан нет, уперлись: мы звезды, гоните бабки. Деньги есть, но поощрятьподобное поведение нельзя, вот дядя и решил: раз вредничаете, то перепишемсценарий, убьем вас и введем новые персонажи. А потом он уехал в Москву,влюбился в Нико и временно выпал из дел. Артисты же перепугались и давайрежиссера упрашивать: мол, мы согласны на прежние ставки, только оставьте нас всериале. Скумекали, уроды, что все сейчас потеряют, а дядя на принцип пошел:убивайте их, и все тут! Постановщик на стороне актеров, он попытался дядюшкетуфту гнать: нельзя их прикончить, закончились специальные патроны для съемок.Ой, цирк! Не мог ничего поприличнее придумать…

Я хлопал глазами, а Сонечка тараторила безумолку:

– У нас в семье денег как тараканов: мынаследство получили, и дядя Володя горы зарабатывает. Одна беда, ему в любви невезло.

– Почему? – заинтересованно спросилаНора.

Сонечка сморщилась, как от укуса.

– Дяде Володе нравятся капризные дамы, причемна молоденьких он внимания не обращает. Иногда мне кажется, что он мазохист,обожает скандалы, истерики. А все его предыдущие жены мигом начиналипрогибаться, кланяться, но, думаю, Нико из другой породы.

– Если Владимир Иванович мечтал о вулкане,тайфуне, наводнении и пожаре страстей, то он выбрал нужный вариант, –захихикала Нора.

– Вы правы, – кивнула Сонечка, – ноесть одна беда…

– Ну-ка разойдитесь немедленно, –перекрыло нежный голос девушки властное меццо, – пошли прочь! Воля! Воля!Ты где?

Толпа гостей расступилась, в освободившеесяпространство влетела пожилая дама, одетая с развязностью провинциальнойнимфетки. Ярко-красное платье обтягивало костлявое тело, юбка едва прикрывалабедра, на ногах были иссиня-белые ботфорты на высоченных каблуках, носки их сверкалито ли стразами, то ли натуральными камнями. Поверх платья на прелестницу былнакинут коротенький палантин из серо-голубой шиншиллы. Лапкой, на которойпереливались разноцветными огнями многочисленные кольца, дама поправилаидеально уложенные золотистые волосы и взвизгнула:

– Ага, думал, что я не приеду! Решил скрыть!Лишить меня возможности быть на свадьбе!

– Это кто? – повернулся я к Соне.

– Это беда, – затравленно прошепталадевушка, – Деля!

– Кто она?

– Адель Семеновна, но ее нельзя называть по отчеству, –ввела меня в курс дела Сонечка, – она уверяет, что еще молода, поэтому –просто Адель или Деля.

– Она бывшая жена Владимира Ивановича? –ожила Нора, наблюдая, как дама наступает на растерявшуюся Николетту и кричит:

– Боже, кто надоумил вас надеть такоеуродство! Какая безвкусица! Милочка, ты уже стара для фаты или, ха-ха,сохранила невинность, появившись на свет в доисторические времена?

– Это его мама, – обморочно произнеслаСонечка, – жуть по имени Деля. Бедный Владимир Иванович ее боится до энуреза,исполняет все ее прихоти, но Адель никогда не бывает довольной, постоянноупрекает моего бедного дядю в жадности…