понимал, как мне не хочется выходить из океана.

Дело было не только в нем.

Я соскучилась и по нашей компании, по тем вечеринкам, на которых были только мы.

Я, Кэмерон, Мейсон, Брейди и Чейз.

С самого детства, с младшей школы, мы почти не расставались, только летом на несколько недель, когда мальчишки уезжали в футбольный лагерь, но даже тогда мы общались по видеосвязи не реже, чем раз в день.

Конечно, мы с Кэм наслаждались свободой, когда ускользали от постоянного контроля наших телохранителей, но потом быстро начинали скучать по ним. Даже прошлым летом, в Сент-Питерсберге, где мы прекрасно провели время, а Кэм познакомилась с Треем, мы скучали по мальчишкам.

После разрыва с Чейзом все изменилось, и это было несправедливо по отношению к остальным ребятам, потому что они не поняли, что вдруг случилось.

Пришло время все исправить, и на этот раз по-настоящему. Я все это понимаю, и все равно чувствую себя виноватой из-за того, что скучаю по Чейзу.

Как я могу скучать по парню, на которого так злюсь, из-за которого причинила боль самому дорогому для меня человеку?

Я отчаянно тоскую по Ноа.

Эта потеря съедает меня изо дня в день, я никогда раньше такого не испытывала. Мне столько раз хотелось плюнуть на все и прибежать к нему, но я сдерживаю себя. С трудом.

Точнее, однажды я пошла к нему, когда чувствовала себя особенно одинокой, но, как только увидела его машину, заревела и вернулась обратно.

Убивает меня больше всего то, что я не знаю, как он. Хорошо ему или плохо.

Плохо, конечно.

Он нечасто ходит на вечеринки, если вообще ходит. Все свое свободное время он проводил со мной, и я знаю, что теперь ему нечем заполнить эти часы.

Он чувствует себя таким же одиноким, как и я, даже еще больше.

Хуже всего то, что он наверняка постоянно мучается сомнениями. Он не уверен, что я выберу его и останусь с ним.

Я должна развеять эти сомнения.

С этой мыслью я иду не к Ноа.

Я иду к Чейзу.

* * *

Чейз одет в тренировочный костюм, поверх накинута толстовка. Футбольная сумка валяется на земле, он сидит опустив голову и рассматривает ладони.

– Привет, – окликаю я его.

Чейз резко поднимает голову, в глазах читается тревога.

– Привет. – Он вскакивает, но кроме этого «привет» ничего не говорит.

Я слегка улыбаюсь, что, кажется, немного успокаивает его.

– Есть минутка? – спрашивает он.

Чувствую, как комок тревоги сжимается у меня в груди – наверное, этот вопрос следовало бы задать мне.

Позволяю ему усадить себя за столик. Мой взгляд падает на наши соединенные руки, и я медленно отстраняюсь. Чейз кивает и нервно сглатывает.

– Ари, я очень по тебе скучаю. По всему, что было между нами. – Он с опаской смотрит на меня. – Мне дико жаль, что я так подло повел себя, что не сделал того, что должен был сделать.

– Да, знаю, и мне тоже стыдно, что я так глупо себя вела. Я не должна была так сильно расстраиваться, когда ты не захотел после той ночи остаться со мной. Я понимала, что делаю, и мне тогда было наплевать, что будет потом. Так что я сама во всем виновата.

– Нет, – сердито отвечает он и поворачивается ко мне: – Не говори так. Я идиот, до сих пор идиот. Я должен… я не должен был… – Он вздыхает и смотрит мне в глаза.

Несколько секунд мы молча разглядываем друг друга.

Я вижу боль и сожаление в его глазах, а потом смущение.

Чейз робко улыбается, протягивает руку и заправляет волосы мне за ухо. Большим пальцем легонько касается моей щеки, и я не могу удержаться: наклоняю голову и прижимаюсь к его ладони.

Он так крепко связан с моим детством и юностью, и дело не в том, что мне трудно отпустить это, – я не могу видеть его страдания. Чейз никогда раньше не показывал, что ему так больно.

Но это как-то неправильно – чувствовать прикосновение его руки, поэтому осторожно отстраняю его руку от своего лица, и его глаза тускнеют.

– Я бы хотел исправить ошибку, мы можем попытаться снова быть вместе, – говорит он.

Я усмехаюсь и качаю головой:

– Не думаю. Да, все закончилось отстойно, но то, что ничего не получилось, не значит, что та ночь не была особенной.

– Она была особенной, – шепчет он. – Особенной.

Я улыбаюсь и опускаю глаза.

– Я думала об этом.

– И я тоже. – Он хватает меня за руки, и я смотрю на него. – Мне столько нужно сказать тебе, но сейчас у меня мало времени. Я здесь уже пару часов, надеялся поймать тебя раньше, – смущенно признается он. – Сможем поговорить завтра после тренировки?

Желудок скручивает, но я умудряюсь улыбнуться и киваю.

– Плей-офф. Это эпично.

Чейз хихикает и опускает глаза.

– Да, эпично.

Через мгновение он вздыхает и встает со скамейки, я тоже встаю.

Чейз робко обнимает меня, я напрягаюсь, но потом обнимаю его в ответ.

Чувствую напряжение, поэтому, чтобы разрядить обстановку, шучу:

– Тебе повезло, что ты подкараулил меня до своей тренировки, которую ты не можешь пропустить, а то бы я наверняка улизнула.

Он смеется, я отстраняюсь и улыбаюсь ему, но в тот же момент у меня пересыхает в горле от ужаса. Я вижу, что Чейз смущенно хмурится, и оглядываюсь через плечо.

Сердце ухает куда-то вниз, и тошнота подступает к горлу.

Нет…

Ноа застыл на месте с болтающимися в пальцах ключами от машины, его голубые глаза прожигают меня насквозь.

Я отпускаю Чейза, Ноа бросает на него быстрый взгляд, а я трясу головой.

– Ноа! – выдыхаю с отчаянием и делаю шаг в его сторону.

Он поворачивается спиной.

– Ноа, подожди! – Я бросаюсь за ним, но он уже садится в машину и уезжает.

Слезы застилают глаза, я прижимаю руку к животу, пытаясь успокоиться.

– Ари… – окликает меня Чейз.

– Дай мне минутку, – говорю я, не оборачиваясь, и иду вслед за машиной Ноа.

– Арианна…

– Я хочу побыть одна. Пожалуйста!

Краем глаза вижу, что он кивает, берет свою сумку и уходит.

Несколько минут я в одиночестве хватаю ртом воздух и беззвучно ору.

Потом выпрямляюсь, делаю глубокий вдох и иду вперед.

Иду к стадиону, в направлении, противоположном тому, куда ушел Чейз, и останавливаюсь возле парковки.

Машины Ноа нигде не видать.

Захожу на стадион, смотрю на поле, как выходит команда.

Ноа среди игроков нет.

Я жду, жду так долго, что солнце клонится к закату и тренер объявляет