– Вы куда? – удивленно крикнул вдогонку Людвиг.

– Подожди здесь! – крикнула ему Кайтен. – Начинай взлом, Людвиг.

Смотровая площадка была не особенно широкой – по такой не прогуляешься. Обрамлявшие крышу перила казались не слишком надежными, зато весь верхний уровень Цитадели отсюда был как на ладони. Даже тревожные клубы дыма, поднимающиеся от станций монорельса, не портили чудесный вид и море мягких огней, далеких от кричащего неона нижних ярусов. Было холодно: купол оставался наполовину открытым – не то для проветривания, не то очередной богач, решивший закатить вечеринку на крыше, договорился, что его гости будут глазеть на звезды.

На площадке стоял Маркус Нэш. Часть перстней лежала у его ног. Нездорово блестящие глаза прищурились, рассматривая Кайтен и Вика, – судя по всему, линзы дополненности корректировали его близорукость. Теперь же линз на ведущем архитекторе Цитадели не было.

– Здравствуй, племянничек. – Маркус отсалютовал Виктору бутылкой. Оставшийся на дне алкоголь бултыхнулся. Видимо, Нэш пришел сюда давно, еще до того как последние этажи остова заблокировали. – Неожиданная встреча. Рад тебя видеть, хоть, честно говоря, и разочарован, что мой талантливый Виктор закончил как пушечное мясо под подошвами Лукаша. – Он перевел мутный взгляд на Кай. – И вам, мисс Винг, я тоже чрезвычайно рад. Вы должны гордиться собой. Вы гордитесь?

Он говорил о маленькой судьбоносной диверсии профессора Кверти. Очевидно, Маркус думал, что Кайтен знала обо всем с самого начала. Было отвратительно понимать, что Казимир одинаково поступил и с ней, и с этим манипулятором.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Виктор. Он не скрывал ненависти к человеку, который не так давно был единственной его семьей.

Маркус развел руками. Еще один перстень – с крупным синим камнем – соскользнул с его пальца, упал и покатился к левому ботинку Кай. Она убрала ногу, чтобы перстень не коснулся даже подошвы. Пошатываясь, Нэш медленно поставил недопитый алкоголь на пол.

– А что я могу здесь делать? – громко спросил он. – Выбрал местечко, откуда хорошо видно, как рушится то немногое, чего я за свою жизнь достиг. Ты, – Маркус указал на Кайтен. – Ты когда-то говорила, что без ума от моих районов на Галилее. А теперь твои друзья сожгут их все к чертям.

Кай не ответила.

– Я созерцаю, – продолжил Маркус. – Что еще остается, раз уж меня лишили возможности сделать все по-своему? Я должен был сделать все по-своему! – Он сорвался на крик. – Чтобы вся Цитадель заплатила за то, что отняла ее у меня…

– Черт… – выдохнул Виктор. – Вот почему… Вот почему ты все это творишь. Все из-за…

– Ты не знаешь, каково это. – Маркус жалко усмехнулся. – Раз за разом видеть ту вмятину в холле Дворца Знаний. Угадывать в ней очертания ее тела… Делать вид, что мне все равно, потому что Гармония – потому что Гармония сочла ее смерть необходимой платой за годы процветания. Смотреть на тебя, дорогой племянничек, и думать о том, что у убившего ее урода была сила, очень схожая с твоей.

Ветер трепал широкий воротник его пальто, ерошил сильно поседевшие волосы, срывал пьяные слезы с уголков глаз.

– Гармония убила моего ребенка, – медленно произнес Маркус, словно заново напоминая себе значение этой фразы. – Я хотел убить детей тех, кто стал Гармонией, – через дополненность, которой они так дорожили. Я хотел заполучить власть над кинетиками, этими верными псами Гармонии, и отправить их выкашивать подобную им заразу со всех ярусов. А затем заставить их перебить друг друга.

Он улыбнулся, сфокусировав взгляд на Кайтен.

– Без нужны заслуживать их доверие, – ядовито добавил он. – Я всю жизнь положил на то, чтобы упорядочивать сгелитий, чтобы строить этот чертов город, – и вот что я получил. Лучшие вещи требуют времени, я всегда так говорил. Это должен был быть мой триумф. Я должен был оставить Цитадель в хаосе, Виктор. А теперь… мне придется просто ее оставить.

– Ты чудовище, – сказал Виктор. – Ты разрушил жизнь Кайтен, Маркус. А то, что сделал со мной… то, что ты сотворил моими руками…

– Прости, племянничек. – Маркус вздохнул, как Кайтен показалось, скрывая невольный смешок. – Это еще не худшее, в чем я перед тобой виноват. Видишь ли, много лет назад я попросил тебя избегать общения с твоими родителями.

Руки Виктора, прежде стиснутые в кулаки, бессильно опустились. Кайтен увидела, как гнев, сквозящий в его взгляде, позе и речи, просто испаряется, стирается, уносится ветром вместе с Маркусовыми слезами. Кайтен вспомнила давний разговор с Виктором о его родителях. Тогда они были вместе, тогда они были счастливы, тогда все беды были надежно похоронены в прошлом. Но даже тогда отказ от собственного ребенка в угоду жизни с чистого листа показался Кай нелепым.

– Они пытались… – когда Вик сумел заговорить, его голос дрожал. – Они пытались связаться со мной, после того как Второй Порядок бы свержен?

– Несколько раз, – кивнул Маркус, вновь потянувшись за бутылкой. – Но ты был очень упрямым и не стеснял себя в выражениях, когда объяснял им, почему не хочешь их знать. В итоге… они перестали пытаться.

– Зачем?..

– Но ты ведь сам уже знаешь, не так ли? Мне нужен был надежный союзник. Тот, кто стал бы моей карающей дланью.

Виктор смотрел на него так, будто где-то в глубине души все еще надеялся, что находку в собственной квартире можно объяснить как-то иначе, но Маркус отнял эту надежду. Кайтен осторожно приблизилась к Виктору и коснулась его локтя, чтобы напомнить: «Я здесь, я рядом, и я готова еще тысячу раз повторить тебе, что это все не твоя вина». Вик не взглянул на нее, но накрыл ладонью ее пальцы. Его кожа даже под тканью перчатки была невыносимо холодной.

– А теперь для меня все кончено. – Маркус, оторвавшись от бутылки, промокнул манжетами дорогого пиджака уголки губ. – Я недооценил ваших революционных друзей. Думал, что сумел купить профессора Кверти, но, как оказалось, свою свободу он выкупил еще раньше – у этого Лукаша. Только у меня нет желания торговаться с ним за свою. Я могу получить ее здесь и сейчас… и абсолютно бесплатно.

Он достал из-за пояса пистолет. Кай не успела даже испугаться – дуло прижалось к виску Маркуса. По характерному звуку нагревания Кай поняла, что пистолет лазерный. Такой поджарит мозги за мгновение.

– Маркус, это безумие, – неожиданно для себя выпалила Кайтен. Она ненавидела его – как она его ненавидела! – и умом была совершенно не против его замысла. Но было что-то еще. И это заставляло ее говорить вещи, возможно, более правильные, чем безукоризненная логика, управлявшая ее жизнью раньше. – Вам не нужно этого делать.

Виктор ощутимо стиснул ее пальцы. Кай не поняла почему, но это сбило ее.

– Не нужно? – насмешливо вскинул брови Маркус. – Я слишком долго пробыл здесь в поисках возможности отомстить. Но моя жизнь закончилась в тот день, когда я не смог защитить мою Софию… и Фиону. Мы остановились на Фионе. – Слезы беспрестанно катились по его щекам. – Горе придавало мне сил, чтобы ломать чужие жизни. И это казалось оправданным, потому что я собирался сломать несравнимо больше. Но теперь, когда Справедливость отняла у меня это… Это все было напрасно. Зря. Зря. Зря я здесь задержался так надолго…