– О-о… – застонала Яна, обозрев его мужское достоинство.

А потом малышка вдруг забралась на кровать с ногами, попятилась к стене.

Давид с грацией тигра последовал за ней, двинулся вперед. Он к ней, а она, наоборот, стала отползать от него, попеременно смотрела то ему в глаза, то на его член.

– Я забыла, какой он большой… – прошептала Яна с опаской.

Чем ближе Давид к ней придвигался, тем больше она трепетала.

– Не бойся, милая, я не наврежу, – проговорил он ласково.

С этими словами он схватил Яну за щиколотки и потянул к себе. Через несколько секунд она оказалась под ним. Давид навис над ней, обжег взглядом, а потом и губами.

Он долго ласкал ее губы своими. Затем проделал дорожку из поцелуев от ее шеи к груди. Стащил с нее бюстгальтер, втянул в рот нежную грудь и чуть не задохнулся от желания немедленно взять жену.

Время пришло, тянуть дольше он просто не мог.

Встал перед ней на колени, свел ее ноги вместе и положил себе на плечо, потянул вверх черное кружево ее трусиков.

После того, как нижнее белье жены приземлилось на пол, точнехонько на кучу его одежды, Давид широко развел ее ноги, устроился между ними. Тронул пальцами влажные половые губы.

– Я буду нежен, – пообещал он, целя головкой члена ей между ног.

Процесс проникновения был настолько сладок, что Давиду показалось, кончит сразу. Да и как устоять, когда тугое лоно так плотно его обнимает! К тому же он уже и не помнил, когда в последний раз занимался сексом, казалось, не в этой жизни.

Кое-как удержался, чтобы тут же не отдать свое семя. Входил в Яну нарочито медленно, зато на всю длину. Ускорился, лишь когда терпеть уже не было сил. Вслушивался в частое дыхание жены, ее тихие стоны, следил за реакцией, пока внутри не взорвались фейерверки.

Давид сладко кончил прямо в Яну. Последние движения внутри нее показались ему самыми чувствительными, самыми приятными. Отдав ей свое семя до капли, он нехотя вышел из нее, повалился рядом и снова завладел ее губами.

– Какая же ты обалденная… – проговорил он, прижимая Яну к себе.

Он устроил ее на своем плече, почувствовал, как Яна обняла его в ответ, и замер, полностью удовлетворенный.

Какое достойное завершение дня! Он хочет завершать так каждый свой день, всю оставшуюся жизнь.

С ней, в ней, думая о ней…

Точнее, о них! О той, которую сжимал в объятиях, и той, с кем еще только предстоит познакомиться через четыре месяца.

Малышка-дочка еще не родилась, но уже была бесконечно им любима. Любима так же, как и ее мать.

Давид почувствовал, что просыпается, еще до рассвета. В полудреме его преследовало странное ощущение – будто с ним случилось что-то очень-очень хорошее. Ощущение это было таким мощным, что тратить время на сон казалось преступлением.

Он разлепил веки, рывком сел на кровати и вдруг услышал чье-то мерное посапывание.

– Яна… – прошептал он одними губами.

Этой ночью он заснул вместе с ней.

Вчера они так и не покинули его спальню. Ужинали прямо в постели, а потом снова любили друг друга. Принимали ванну и опять любили. Казалось, перепробовали все позы, возможные в интересном положении его супруги. Дорвались до сладкого, как говорится.

Давид уже и забыл, как это фантастически приятно – любить Яну.

А вдруг это все было сном? Вдруг с ним вовсе не Яна? Дурацкая мысль, но все же…

Рука сама нашарила ночник. Он включил свет и, поморщившись от яркой вспышки, обернулся к спящей рядом женщине.

– Яна… – снова прошептал он тихонько, разглядывая ее силуэт.

Она спала спиной к нему, укрывшись легким покрывалом до самого подбородка.

Давид слегка навис над ней, посмотрел на ее лицо. Оно показалось ему таким безмятежным и в то же время прекрасным, что он на некоторое время завис, любуясь.

Яна спала сном младенца. Впрочем, неудивительно, учитывая, как он ее вчера переутомил.

Давид очень осторожно лег рядом, забрался к жене под одеяло. Коснулся грудью ее обнаженной спины. Яна заснула голая, как и он. Их не разделяло ни единой нитки. Он просунул руку под ее подушку, положил на нее голову, вдохнул кокосовый аромат волос супруги, упершись носом ей в макушку. Потом провел ладонью по ее боку, коснулся уже так явно выступающего живота, легко погладил. После положил руку ей на грудь. Мягкое полушарие еле уместилось в ладонь.

Тут же почувствовал, как член налился желанием.

В ту же секунду он ощутил, как Яна положила кисть на его руку, что держала ее грудь.

– Ты не спишь? – спросил Давид хрипло.

– Поспишь тут, когда такое в попу упирается… – простонала Яна.

А потом она взяла и потерлась мягкими булочками о его мужское достоинство.

Сильнее провокации и не придумаешь.

– Ох, ты моя кошечка… – прогудел Давид ей на ухо.

Он тут же включился в игру. Провел языком по ее шее, откинул одеяло и поцеловал в плечо. Потом провел рукой по ее животу вниз. Очень скоро его пальцы уже трогали ее между ног. А там все оказалось влажным и совершенно готовым к его вторжению.

Давид взял Яну за бедро, заставил слегка оттопырить попку, уперся головкой члена в мягкие, влажные губы и рывком проник в нее.

Ощущения захлестнули с головой. Будто и не кончал вчера целых три раза.

Каждое движение отдавалось по телу приятной дрожью. Нестерпимо захотелось поставить Яну на колени, крепко схватить за бедра и долбить с мощью отбойного молотка. Он великолепно помнил тот сумасшедший секс, какой был у них до свадьбы. Крышесносный… Однако не позволил себе слететь с катушек. Помнил, в каком жена положении. Он изо всех сил сдерживал себя, старался быть максимально нежным. Сходил с ума от этой мучительно-приятной пытки. Слушая тихие стоны Яны, возбуждался еще сильнее, но не ускорялся почти до самого финала, продолжал нежные, ритмичные движения.

Все же нет в мире женщины, с которой можно сравнить его Богиню.

Почувствовав, как Яна сжимает его в оргазменной судороге, Давид кончил мгновенно. Утренний оргазм показался ему особенно сладок.

После всего он уложил жену на спину, навис над ней и долго целовал в губы.

– Кто первый в душ? – спросил он у Яны.

– Иди ты, – тихо ответила она.

Давид подумал – хочет еще понежиться в постели, что и понятно. Ушел в ванную.

Он провел в душе минут пятнадцать, не больше. Вернулся пахнувший ментоловой свежестью. Уже предвкушал, как снова поцелует свою любимую. Но…

Спальня оказалась пустой.