– Я никого из этих людей не знаю. Какое они имеют отношение к бедолаге Джиму?

– Это я и пытаюсь выяснить.

Старик выхватил у нее из руки записку и вернул ее в книгу.

– Вы разбередили мои раны, мисс, – сказал он и принялся демонстративно менять катушку ниток на швейной машинке. – Я больше ничего не знаю. Проклятье! Джима не стало осенью, почему в газете и в банке вдруг заинтересовались им сегодня? Вам нужно какие-то отчеты закрывать перед Новым годом? Злобные бессердечные пиявки, вы являетесь ко мне, расспрашиваете про Джима, как будто вам есть до него какое-то дело.

– Нет, сэр, у меня и в мыслях не было и… – Полли вдруг замолчала. – Что? При чем здесь банк?

– Вам виднее при чем! Ко мне приходила мисс из банка, допытывалась про Джима и про мою ссуду!

– Вашу ссуду?

– Мою ссуду, которую я взял, чтобы сделать «Клокошляпп».

– Значит, вы безнадега?

– Ненавижу это слово! Но да, я – треклятый безнадега, который еще осенью мог выплатить все банку до последнего пенса и вырваться наконец из их клейких щупалец, если бы только я доделал «Клокошляпп». Мое изобретение стало бы самой востребованной шляпой в городе, я бы раз и навсегда избавился от этих пиявок с Площади…

Полли стиснула зубы.

– Мистер Кокридж, последний вопрос: как выглядела мисс из банка, которая к вам приходила?

Старик досадливо поморщился.

– Весьма странная особа. Не знал, что служащим банка можно носить полосатые чулки и…

– Красные пелерины с белой оторочкой, – закончила Полли.

– Вы ее знаете?

Полли спрятала блокнот в карман пальто, и ее пальцы нечаянно коснулись рукоятки «москита».

– О, я давно ее знаю, – сказала она. – С самого ее детства.

***

Капсула пневматичекой почты отбыла с центральной станции на Чемоданной площади и двинулась в сторону канала Брилли-Моу. Это была ничем с виду не примечательная капсула: одна из сотен, что сейчас курсировали по всему городу. Вот только, в отличие от прочих, она не содержала новогоднего поздравления или добрых праздничных пожеланий – ее содержимое грозило городу неприятностями, хоть город об этом пока еще и не знал.

Стылый берег Брилли-Моу выглядел пустынным и вымершим, и свет теплился лишь в окнах тонущей в снегу узловой станции «Керосинный маяк». Пересыльные трубы врастали в здание станции, а выбравшись с другой ее стороны, сворачивали и шли вдоль берега канала, после чего возвращались в Тремпл-Толл – пневмопочтовое соединение с простирающимся за каналом Фли было прервано много лет назад.

Чем ближе стрелки часов подбирались к полуночи, тем больше капсул прибывало на «Керосинный маяк» и затем перенаправлялось по адресатам. Дюжина пересыльщиков в форменных фартуках, перчатках и кепи носились между патрубками, как угорелые. Новый год – худшее время в работе Пересыльного ведомства – ни секунды свободной нет. Все без исключения служащие станции «Керосинный маяк» ждали лишь того момента, когда за полчаса до полуночи начальство объявит остановку сообщений, кроме экстренных, и позволит работягам откупорить бутылочку ежевичной настойки и включить радиофор, по которому как раз должна звучать самая интересная часть «Мешка Крампуса». Ну а пока капсулы, капсулы, капсулы…

Работа шла гладко, пока за два с половиной часа до полуночи на станцию не прибыла одна из капсул, которые служащие Ведомства называли «хлопотниками».

Пересыльщик, доставший ее из трубы, прочитал адрес на ярлычке и недоуменно почесал затылок. По всему выходило, что «Керосинный маяк» был конечной точкой, но в конце стоял какой-то непонятный цифровой код. А это значило, что путь небольшого полированного цилиндрика должен продолжиться. Вот только куда его отправлять?

– Как это все не вовремя… – пробормотал пересыльщик и передал капсулу мистеру Друри.

Начальник станции сверился с Большой Книгой Адресных Кодов и, не найдя того, что был указан на ярлычке, к облегчению подчиненных, избавил и себя, и их от излишней возни – он просто-напросто положил капсулу в ящик «Ошибочных Адресатов». И храниться ей там, пока не востребуют…

О капсуле быстро забыли – в Новогодний вечер ни времени, ни желания разбираться с ней не было: процедура соблюдена – и ладно.

Когда все вернулись к работе, один из служащих станции, самый тихий и незаметный пересыльщик, выждал момент и подошел к ящику «Ошибочных Адресатов». Он быстро достал капсулу и направился с нею в зал пересылки. Остановившись у батареи патрубков, он выбрал седьмой сверху и тринадцатый слева проем и, оглядевшись по сторонам, засунул в него капсулу. Та исчезла с легким хлопком, будто проглоченная голодным медным горлом.

Никто ничего словно бы и не заметил. Более того – прежде о наличии этой трубы на станции никто не знал. Она будто просто однажды появилась там, спрятавшись среди десятков таких же труб.

Капсула с таинственным кодом-припиской на ярлычке меж тем продолжила свой путь.

Труба, по которой она шла, в какой-то момент ответвилась от прочих, нырнула вниз, со стены станции, после чего, прячась под грудами мусора (трухлявыми ящиками, гнилыми бочками и плесневелыми рваными сетями для ловли рыбы), поползла через берег к заснеженной глади канала. Там она нырнула под воду и ушла на глубину.

Оканчивалась труба примерно в сотне ярдов от берега, врастая в проклепанный борт небольшой, едва слышно рокочущей субмарины.

Крошечный аппарат отдаленно походил на бронзовую рыбу с горбом рубки, глазами-иллюминаторами и хвостовыми рулями-плавниками. Несмотря на то, что кругом была ледяная вода, внутри было жарко – мутным облаком в брюхе субмарины висел пар.

За штурвалом, развалившись в штурманском кресле, сидел пухлый мужчина средних лет в клетчатом костюме, багровый, как уголек в печке, с нечесаными рыжими бакенбардами и бутылкой «Шордич-Нордич» в руке. От него разило табаком «Гордость Гротода», который его спутница называла просто и емко «Зловонь» и ни за что – ни при каких условиях! – не позволяла курить на борту.

Прибытие почтовой капсулы ознаменовалось пронзительным визгом, пару раз мигнул свет.

– Мэм, пришло послание, – проскрежетал обладатель рыжих бакенбард, после чего открутив крышку на почтовом патрубке, извлек из него капсулу, а из капсулы – конверт.

– Я слышу и вижу, мистер Бэббит, – отозвалась молодая женщина, сидевшая на вращающемся стуле у большого обзорного иллюминатора в средней части борта. В руках она держала свежий выпуск «Романа-с-продолжением», главный герой которого, путешественник и исследователь мистер Суон собирался просто и без затей отметить Новый год в ресторане гостиницы в Бернау, но из-за череды