– Войтех! – крикнула Немира, обида перешла в злость. – Сколько еще ты будешь надо мной издеваться?

Ведьмарь замер, затем медленно обернулся.

– Ты так считаешь?

– Именно! Каждый раз, когда я тянусь тебе навстречу, ты отворачиваешься. Ты сам сказал, что я тебе небезразлична. Так неужели все дело лишь в том, что ты ведьмарь? Не верю!

Какие-то мгновения Войтех смотрел на нее так, словно что-то собирался открыть, но потом вдруг передумал, упрямо выбрался на берег:

– Нужно забрать лошадей. И хоть немного поспать – рассвет близок. Поговорим позже.

– Погоди! Войтех! Войтех, не смей уходить! – От гнева и досады Немира топнула и, потеряв равновесие, упала, подняв кучу блестящих брызг. Когда же сумела выбраться, ведьмарь уже скрылся в чаще. Да что ж такое-то?!

Ярость схлынула слишком быстро, освободив место обиде, та споро заполонила всю сущность. Немира, сдерживая слезы, выполоскала одежу, лук и хотела распалить огонь, но вся поклажа, как и лошади, осталась там, на поляне. Потому она просто присела подле спящего мальчика и уставилась на серебристую дорожку, устланную луной. Внезапно голову снова посетило острое желание сбежать. Пожалуй, до главного чародея Смедина девица вполне смогла бы добраться и сама, без человека, что руками и ногами отталкивает собственную любовь. Одной, наверное, даже как-то легче.

Ой, оберег! Рука невольно зашарила по груди. Оберег-то остался у Войтеха! Как же без него к чародею-то? Но внезапно на уста набежала усмешка – подвеску не вернул, а стало быть, не все потеряно.

Спутник вернулся довольно быстро, распалил костер, но возобновлять разговор не спешил. Обида и Немире сковала горло, не позволяя проронить ни звука. Поэтому девица просушила одежу и легла спать. Для начала ей необходимо устроить судьбу этого бедняжки, а там видно будет. Все ж утро вечера мудренее.

Проснувшись, Немира обнаружила себя в объятиях вызволенного мальчика. Видать, продрог совсем. Костер-то давно приказал долго жить. Ребенок сопел в самое ухо, а вот тощая ручонка вовсе не по-детски стискивала грудь спасительницы. Девица осторожно выбралась из цепкого захвата и тут же наткнулась на недовольный взгляд черных глаз.

– Нечего с ним церемониться, ехать пора.

Немира обратила взгляд к небу. Кровавый рассвет только занялся.

– Пусть еще малость поспит, он так настрадался.

– Настрадался? – хмыкнул Войтех и, не дожидаясь ответа, продолжил собирать поклажу в дорогу.

Девица присела подле ребенка. И внезапно обнаружила, что на грязных босых ступнях не осталось ни малейшего ожога. Конечно, ведьмарь многие хвори способен отвести, но чтоб вот так, с первого раза и бесследно… А ведь гаевки расстарались на славу – пламя не единожды ребячью плоть точило.

– Как это у тебя получилось? – до конца не веря своим глазам, спросила Немира.

– О чем ты? – обернулся ведьмарь.

– Ожоги… их нет. Ни одного! – взгляд продолжал упрямо исследовать давно немытые ноги.

– Я его не лечил, – мужчина потрепал коня по загривку, – только сон нагнал.

– Как это не лечил? Куда же тогда они делись?

– Их не было. Тот костер колдовской, он жжет, но следов не оставляет. Я же тебе говорил, что гаевки его не собирались убивать…

– Ага, как же, не собирались! – подал голос мальчик.

– Привет! – улыбнулась девица. – Ты как?

– Смотря с чем сравнивать, – бывший пленник сел, – точно лучше, чем в руках у этих зловредных баб, но пожрать бы не помешало. Да и не выспался совсем. Уж слишком вы громко треплетесь.

– Так мы пойдем, – отозвался ведьмарь, – мешать не станем.

– Войтех, перестань. Он такие муки снес, а ты… – пожурила толстокожего спутника девица.

– Никак муки у него всю учтивость и отбили, – спокойно проговорил Войтех и погрузил котомку на коня.

– Не обращай внимания, – ласково проговорила Немира, погладив перепачканную кисть. – Сходи обмойся, а я пока тебе что-нибудь съестного сыщу.

– Так я чистый, – зеленые глаза удивленно вытаращились, – всего три седмицы назад с батькой в лазне был.

– С батькой? – хорошая новость потеснила легкое недоумение. – Стало быть, у тебя семья есть?

– А то как же! – вздернул подбородок мальчик. – Я не какой-нибудь отщепенец. У меня и мамка имеется, и пять сестер. Одна другой краше, между прочим. У них ведаешь, какие тазы? Во!

Мальчик очертил немалого размера овал вокруг своих бедер, убеждая спасителей в красоте своих сродниц.

– А уж титьки… ого-го… тебе до них далече!

Немира, придержав растущую внутри оторопь, хохотнула. Войтех лишь недовольно мотнул головой.

– А как тебя зовут?

– А меня не зовут, – гордо оповестил мальчишка, – меня величают!

– И как же тебя величают, о господин? – подыграла девица.

– Вершок. А про господина зря шутишь. Наша семья свой род от князей ведет…

– Где ж печать твоя, юный княжич? – уточнил Войтех.

– От то-то и оно, – цокнул бывший пленник и растопырил ладони по сторонам. – Пра-пра-прадед утерял, богатства растранжирил. Потому мы теперича на болотах прозябаем. Эх, кабы я ее отыскал…

Немира расхохоталась пуще прежнего. Мальчишка «по-княжьи» утер рукавом нос и вскрикнул:

– Это правда!

– Успокойся, лес тишину любит, – упредил пальцем ведьмарь.

Вершок стих и боязливо огляделся по сторонам:

– Гаевки?

– Очень даже может быть, – сощурились черные очи.

– Да перестань, Войтех! Ты ж сам сказал, что они не вернутся, – потушила ужас в зеленых глазах девица. – Кстати, Вершок, а за что они тебя так?

– Да ни за что. Ничего я такого не сделал. Просто эти твари злобны по натуре, – последняя фраза на всякий случай была произнесена вполголоса.

– А точнее? – жестко потребовал ответа ведьмарь.

Зеленые глазки так и забегали.

– Ой, ну подумаешь – лисице к хвосту горящую ветку привязал, – быстро сдался Вершок.

– Как? – обалдело уставилась на бывшего пленника девица.

– Я ж говорю, ничего такого страшного. Лисе-то все равно до того лапы перебил. Далеко не убежала бы, лес не пожгла. Так ползла себе… быстрее обычного, правда… – мальчик улыбнулся, обнажив плохие зубы, – никак огонь добре задницу жег.

– Зато тебе, похоже, гаевки мало пятки поджарили, – установил Войтех.

Садистская усмешка мигом сползла с чумазой мордашки:

– Да это всего-навсего забава такая, понимаете?

– А далеко ты жи-живешь? – едва не поперхнулась Немира и спешно отвела взгляд от немого укора ведьмаря. Вдруг мелькнула мысль, что, возможно, лесные девки были не так уж и не правы, но… нет, нет. Как можно? Он ведь всего лишь мальчишка, несмышленыш еще. Правда, у нее в таком возрасте иные забавы были – ну там, на русалок поглядеть, над Олелько подшутить. Ну, как-то Бульке к хвосту колокольчик привязала, но то ж для красоты. Хотя мамка той красоты не оценила – выпорола с превеликим усердием.