«Тощий Бен» стоил фирме куда меньше, тем неменее пока накапливались лишь расходы, но не гонорары. На первое мая былоистрачено шестьсот тысяч на рекламу и почти столько же на медицинские тесты.Количество клиентов составило сто пятьдесят человек, каждому, по подсчетамОскара Малруни, в среднем причиталось по сто восемьдесят тысяч. Исходя изпредполагаемых тридцати процентов, он планировал гонорарные поступления насумму порядка девяти миллионов долларов в течение ближайших нескольких месяцев.

Тот факт, что лишь одно отделение фирмывот-вот добьется такого результата, воодушевлял сотрудников, но ожидание ихраздражало. Ни цента от «Тощего Бена» пока не поступило, а ведь считалось, чтосхема будет работать автоматически. Поскольку в дело были вовлечены сотниадвокатов, между ними, естественно, вспыхивало множество конфликтов. Гриттлничего не понимал в юридической казуистике, хотя понемногу занималсясамообразованием, зато в накладных расходах и задержках начислений разбиралсяпрекрасно.

В тот день, когда Гриттл пришел в фирму, Родниуволился, впрочем, между этими двумя событиями никакой связи не было. ПростоРодни обналичил свои фишки и теперь переезжал в пригород, где купил симпатичныйдомик на тихой улочке с церковью в одном конце, школой – в другом и парком,начинавшимся сразу за углом. Он собирался все время посвятить воспитанию своихчетверых детей. Вероятно, когда-нибудь снова придется пойти работать, а можетбыть, и нет. О дипломе он и думать забыл. Имея на банковском счете десятьмиллионов, за вычетом налогов, он мог позволить себе не строить далеко идущихпланов, а оставаться просто отцом, мужем и… экономным человеком. За несколькочасов до того, как он в последний раз вышел из конторы, тепло попрощавшись сколлегами, они с Клеем незаметно улизнули, чтобы посидеть в ближайшейзакусочной: как-никак шесть лет вместе – пять в БГЗ и год в новой фирме.

– Клей, не трать все деньги, – остерег другаРодни.

– Я бы не смог, даже если бы захотел: ихслишком много.

– Смотри не наделай глупостей.

Правда состояла в том, что фирма больше ненуждалась в таком человеке, как Родни. Йельские мальчики и остальные адвокатыотносились к нему уважительно только потому, что он дружил с Клеем, но всеравно в их глазах он был всего лишь юристом-недоучкой. И Родни фирма больше неинтересовала. Он хотел сохранить свои доллары, сберечь их. Втайне его возмущалото, как сорит деньгами Клей. Он знал, что за расточительность всегда приходитсярасплачиваться.

Таким образом, поскольку Иона плавал подпарусом, а Полетт все еще пряталась в Лондоне и, судя по всему, возвращаться несобиралась, старая команда распалась. Грустно, но у Клея было слишком многозабот, чтобы предаваться ностальгии.

Пэттон Френч назначил заседание управляющегокомитета. На то, чтобы собрать всех, понадобился целый месяц. Клей недоумевал,почему нельзя провести совещание по телефону, обменяться факсами, электроннымисообщениями, но Френч сказал, что им необходимо провести день впятером в одномпомещении. А поскольку дело зарегистрировано в Билокси, то и встретитьсяследует именно там.

Ридли была готова лететь в любой момент. Ееслужба в модельном агентстве плавно сходила на нет, большую часть времени онатеперь проводила в тренажерных залах и магазинах. Против гимнастики Клей невозражал, она «покрывала конфетку глазурью». А вот походы по магазинам еготревожили, хотя Ридли пока демонстрировала похвальную сдержанность. Она могластранствовать по бутикам часами, но умудрялась потратить при этом весьмаскромную сумму.

Месяц назад, вернувшись после затянувшихсявыходных из Нью-Йорка, они поехали прямо в его джорджтаунский дом, и она – невпервые и, очевидно, не в последний раз – осталась ночевать. Хотя они никогдане обсуждали вопрос о ее переезде, само собой получилось так, что онапоселилась у него. Клей даже не смог бы вспомнить, когда именно в его ваннойпоявились ее халат, зубная щетка, косметика. Он никогда не видел, чтобы Ридлиприезжала с сумками, набитыми вещами, те просто незаметно материализовались вдоме. Ридли ни к чему его не понуждала, ни о чем не просила. Обычно она жила унего несколько дней, делая все как надо и при этом не путаясь под ногами, потомговорила, что ей нужно съездить к себе. Дня два они даже не перезванивались,потом она объявлялась снова.

О женитьбе никто и не заикался, хотя онпокупал ей столько драгоценностей, что хватило бы на целый гарем. Похоже, ниодин из них не мечтал узаконить отношения. Просто им было хорошо вместе, однакони он, ни она не стремились к постоянству. Ридли окружали тайны, коих Клейвовсе не хотел разгадывать. Она была великолепна на вид, мила в общении ихороша в постели, притом вовсе не производила впечатления охотницы забогатством. Но секреты у нее имелись.

Как и у Клея. Самым большим из них был тот,что, если бы Ребекка позвала его, он продал бы все, кроме самолета, и улетел быс ней – на этом самом «Гольфстриме» – хоть на Марс.

Но вместо этого он летел в Билокси с Ридли,которая надела в дорогу замшевую мини-юбку, едва прикрывавшую ее прелести.Правда, она и не стремилась их скрывать, поскольку, кроме них, в самолетеникого не было. Где-то над Западной Виргинией Клея посетило желание раздвинутьдиван и уложить на него Ридли, но он подавил его, отчасти из-за раздражения:почему инициатором их забав всегда должен выступать именно он? Она охотнопредавалась любви, но никогда не начинала первой.

Кроме того, его кейс лопался от документовуправляющего комитета, которые было необходимо просмотреть.

* * *

В аэропорту Билокси ждал лимузин, которыйдоставил их в бухту, а быстроходный глиссер – на яхту, стоявшую милях в десятиот берега. Там Френч проводил большую часть времени. В настоящий момент оннаходился на пороге очередного развода и дрейфовал от настоящей жены к будущей.Настоящая желала получить половину его денег, а также содрать с него шкуру. Такчто на лодочке, как он называл свою шикарную двухсотфутовую яхту, ему былоспокойнее.

Френч встретил их босиком, в шортах. УэсСолсбери и Деймон Дидье уже прибыли и тоже вышли на палубу со стаканами вруках. Карлоса Эрнандеса из Майами ожидали с минуты на минуту. Френч устроилбеглую экскурсию по яхте, во время которой Клей насчитал восемь человек командыв идеально белой матросской форме, все стояли по стойке «смирно» в ожиданиираспоряжений. Яхта имела пять уровней, шесть кают, стоила двадцать миллионов итак далее и тому подобное. Нырнув в отведенную им каюту, Ридли тут же началаразоблачаться.