– Мало.

– Это все, что смогла предоставить страховаякомпания. Расслабься, папа, я знаю, что делаю.

Спорить не приходилось: успех говорил сам засебя. Деньги, которые, можно сказать, печатал его сын, вернули Джаррета к днямего собственной профессиональной славы. В ушах звучала магическая формула,произносимая председателем жюри присяжных: «Ваша честь, мы, члены жюриприсяжных, выносим вердикт в пользу истца и назначаем возмещение ущерба вразмере десяти миллионов долларов». После этого Джаррет Картер обнимал своегоклиента, произносил несколько благодарственных слов в адрес представителейобвинения и триумфатором покидал этот зал суда, чтобы переместиться вследующий.

Отец и сын надолго замолчали. Обоим надо быловыспаться. Джаррет встал и подошел к перилам.

– Ты когда-нибудь вспоминаешь того черногопарнишку? – спросил он, глядя в темноту. – Того, который застрелил человека,сам не зная почему?

– Текилу?

– Да, ты рассказывал мне о нем в Нассау, когдамы покупали лодку.

– Да, иногда я о нем думаю.

– Это хорошо. Деньги – еще не все. – С этимисловами Джаррет отправился спать.

* * *

Плавание вокруг острова заняло большую частьдня. Капитан, судя по всему, в принципе понимал, как работает судно и как нанего воздействуют ветра, но, если бы не Маккензи, их могло унести в открытоеморе, и никто никогда их бы не нашел. Хотя Джаррет старался изо всех сил, егослишком отвлекала Ридли, которая почти все время загорала обнаженной на палубе.Джаррет был не в состоянии оторвать глаз от этого роскошного тела, как иМаккензи, но последний, к счастью, был способен вести судно даже во сне.

Обедали они в уединенной маленькой бухте всеверной части острова. На подходе к Сен-Мартену Клей встал к штурвалу, а отецприсел выпить пива. На протяжении всего плавания Клея слегка подташнивало, ироль капитана ничуть не облегчила его состояния. Жизнь на яхте явно была не длянего. Романтика кругосветных морских путешествий его не увлекала: он заблевалбы все великие океаны. Нет, Клей предпочитал самолеты.

Два дня на берегу – и Джаррет был готов сновавыйти в море. Отец и сын попрощались рано утром, и «Экс-юрист», выйдя из бухтыГуставии, взял курс прямо от берега, без определенной цели. Клей, стоя упричала, слышал, как отец на ходу препирался с Маккензи.

Клей так и не понял, каким образом на террасепоявилась дама-риэлтор. Когда он вернулся из порта, очаровательная француженкапросто сидела там, болтая с Ридли за чашкой кофе. Она сказала, что проезжаламимо и заглянула проверить дом, принадлежащий ее клиентам, некой шумноразводящейся сейчас канадской паре, и поинтересоваться, как живетсяпостояльцам.

– Лучше некуда, – ответил Клей, присаживаясь.– Великолепный дом.

– Восхитительный, правда? – с готовностьюподхватила француженка. – Это одно из наших лучших предложений. Я как разговорила Ридли, что он построен всего четыре года назад этой самой канадскойчетой, которая приезжала сюда всего пару раз. Потом у него неважно пошли дела,она чем-то заболела – словом, там, в Оттаве, все стало очень плохо, и онивыставили дом на продажу по очень разумной цене.

Ридли исподтишка взглянула на него, в воздухеповис невысказанный вопрос: «Сколько?»

– Всего три миллиона, – продолжила дама. –Сначала они хотели пять, но, честно признаться, в настоящий момент на рынкемного предложений…

Когда дама-риэлтор ушла, Ридли буквальнонабросилась на него в спальне. Утренний секс был чем-то неслыханным в их отношениях,но он с удовольствием ему предался. И после обеда тоже. Во время ужина вочередном чудесном ресторане она не отнимала от него рук. Вечерний сеансначался в бассейне, продолжился в джакузи, продолжался почти всю ночь, а наследующий день к обеду снова объявилась дама-риэлтор.

Клей чувствовал себя усталым и не былрасположен к приобретению еще какой-либо собственности. Но Ридли желалаполучить этот дом больше, чем что бы то ни было на свете, и он купил его. Ценадействительно была минимальной, и покупка представлялась удачной: цены нанедвижимость неизбежно возрастут, всегда можно будет продать его с выгодой.

Когда приступили к оформлению документов,Ридли, отведя Клея в сторону, спросила, не будет ли разумнее оформить дом на ееимя, из-за налогов, как она выразилась. О французском и американском налоговыхкодексах она знала столько же, сколько Клей – о грузинском праве наследования,если таковое вообще существовало. Черта с два, сказал он мысленно, а ей заявилтвердо:

– Нет, так не пойдет, именно «из-за налогов».

Она явно обиделась, но обида прошла сразу же,как только он вступил в права владения. В банк, переводить деньги, Клейотправился один. И на встречу с адвокатом по имущественным правам – тоже.

– Я хотела бы остаться здесь на некотороевремя, – сказала Ридли, когда они вечером сидели на террасе. Клей собиралсяулетать на следующее утро и полагал, что она отправится с ним. – Нужно привестидом в порядок, – добавила она, – встретиться с декоратором и просто с неделькуотдохнуть.

«Почему бы нет? – подумал Клей. – Раз уж этомой дом, нужно им пользоваться».

И он вернулся в округ Колумбия один. Впервыеза много недель он наслаждался одиночеством в своем любимом джорджтаунскомдоме.

* * *

В течение нескольких дней Джоэл Хэннаподумывал о том, чтобы действовать в одиночку: он на одном конце стола лицом клицу с небольшой армией адвокатов и их помощников – на другом. Он представит имразработанный компанией план выживания, и ему действительно не нужна помощь,поскольку этот план – его детище.

Однако Бэбкок, адвокат их страховой компании,настоял на своем присутствии. Речь шла о пяти миллионах долларов,принадлежавших его компании, поэтому возражать было бы неэтично.