Я читаю раздел «Благодарности» в книгах в ожидании, что в них мне откроются какие-то секреты, наподобие магии пекарского искусства. Первое, что я должен сказать об этой книге, если вы хотите узнать ее секреты: в сравнении с другими, написанными мной, она в основном рождалась за обеденным столом. Многие из ее историй — результат моих бесед с женой, Моникой Санчес, и с нашими детьми об окружающих нас живых существах. Содержание книги в значительной степени навеяно часами, которые мы провели в собственном доме, а также других домах по всему миру, местами, где мы останавливались, и археологическими памятниками, которые мы посетили. Чтобы понять историю человеческого жилища, наши дети обошли стоянки древних людей в десятках стран. Они обошли музеи, один за другим, рассматривая реконструкции древних домов. Вместе с нами они бродили по полям хорватских фермеров в поисках тайных, неизвестных науке римских руин. Они спускались в пещеры, чтобы собирать в полумраке чешуйниц. Целыми днями они наблюдали за экспериментами по выпечке хлеба в окружении пекарей, распевающих свои песни о хлебе. И, конечно же, они участвовали в проектах по изучению муравьев на заднем дворе, пещерных кузнечиков в подвалах, микробов из закваски и многих других.

Итак, первый секрет этой книги состоит в том, что с ней мне очень помогала моя семья. Второй секрет заключается в том, что точно так же поступали десятки, может быть, сотни людей, с которыми я работаю в своей «лаборатории» и дружественных лабораториях в других учреждениях. Надо пояснить, что, когда ученые используют слово «лаборатория», они обычно имеют в виду помещение с высокими табуретами и людьми, которые вместе с лабораторной мебелью его занимают. «Лаборатория» в понимании экологов — это совсем другое. То, что они делают, не всегда требует дорогостоящего оборудования, объектом изучения может быть самое банальное ведро с грязью. Вот почему для экологов «лаборатория» необязательно означает физическое пространство, где работают люди. Часто сотрудники такой лаборатории рассеяны по всему миру. Моя лаборатория — это коллектив умов, объединенных общими поисковыми задачами. Это группа людей, не только делающих удивительные открытия, но и вовлекающих в эту деятельность широкую публику. Мою лабораторию и другие лаборатории — в Колорадо (лаборатория Ноя Фирера), Массачусетсе (лаборатория Бена Вольфа), Сан-Франциско (лаборатория Мишель Траутвейн) и в полудюжине других мест — тесно связывают общая работа и мировоззрение. Участники этой интеллектуальной сети внесли свой вклад в каждую главу моей книги. С некоторыми из них вы познакомились на страницах книги, но не меньшая их часть осталась в тени. Многих я не назвал в какой-то мере потому, что их роль была настолько центральной и системообразующей, что сложно охарактеризовать ее. В этом состоит одна из «закавык» науки. Нас часто спрашивают, кто именно сделал то-то и то-то, но индивидуальный вклад каждого бывает очень сложно вычленить.

Приведу в пример несколько человек, которые способствовали тому, чтобы эта книга появилась на свет, но они лишь бегло упомянуты на ее страницах. Андреа Лаки и Иржи Хулкр, семейная пара. Появившись в моей лаборатории, они привнесли новизну в наше взаимодействие. Для привлечения широкой публики к изучению муравьев Андреа запустила проект «Муравьиная школа». Андреа и Иржи совместно со студенткой Бритни Хэкетт реализовали также проект «Биоразнообразие в пупке», в котором исследовались пробы, взятые из пупков людей по всему миру, чтобы выяснить, какие виды кожных микробов встречаются в них чаще других и почему. Как раз в то время Мэг Лоумен возглавила Центр исследований природы в Музее естествознания Северной Каролины. Мэг с энтузиазмом взялась за дело, стараясь привлечь широкую публику. Она сыграла ключевую роль на начальных этапах реализации муравьиного и «пупочного» проектов. Помощь в работе с Мэг и музеем оказали Дэн Соломон, в то время декан Колледжа естественных наук, и Бэтси Беннет, бывшая в то время директором музея. Они помогли выстроить политическую и финансовую инфраструктуру, облегчающую масштабное взаимодействие с населением. В этой книге я рассказал лишь о небольшой части проделанной нами работы в проектах с муравьями и пупочной флорой, но именно она заложила основу для дальнейшего изучения жизни в человеческих домах. Она заложила фундамент книги.

Перед тем как Андреа и Иржи покинули мою лабораторию и перебрались в Университет Флориды, я принял на работу Холли Меннингер, которая должна была продолжить их дело и привлекать к научным исследованиям население и студентов. Именно она разработала план, как организовать проекты, привлекая к участию в них людей из разных стран мира. Холли была для нас голосом здравого смысла, когда я являлся по утрам в лабораторию с очередным сумасшедшим проектом, для реализации которого у нас не было ни денег, ни времени, ни рабочих рук. Не будь Холли, многое из того, что мы сделали в области изучения биологии человеческих домов, вообще бы не случилось. Теперь она работает в Музее имени Белла в Миннесоте, директором по работе с общественностью и научному просвещению. Это большая удача как для самого музея, так и для всего штата Миннесота. Холли почти не появляется на страницах этой книги, но просто потому, что она внесла важнейший вклад буквально во все. То, что она сделала, уже от нас никуда не денется, это социальная и интеллектуальная инфраструктура, благодаря которой мы смогли объединить в единое целое усилия тысяч людей в процессе создания науки.

Еще до своего отъезда в Миннесоту Холли взялась за новые задачи, включая участие в организации кластера Публичной науки в Университете штата Северная Каролина (группы новых преподавателей, специально занимающихся привлечением публики к участию в исследованиях). Ее место заняли Лорен Николс и Ли Шелл, а также Нил Маккой. Лорен и Нил подготовили не только бóльшую часть иллюстративного материала, представленного в этой книге, но и множество других визуальных материалов, которые мы используем на публичных выступлениях, рассказывая о нашей работе. Лорен помогала также в поиске и проверке информации. Она снимала вопросы и распутывала логические неувязки. Лорен читала и читала текст много раз. Она проверяла цитаты. Она отыскивала нужные примеры. Она помогла яснее сформулировать трудные для понимания абзацы и научные описания. Она отзывалась на электронные письма вроде: «О-ох, пришла корректура и у нас есть пять дней, чтобы просмотреть весь текст. Ты можешь бросить все свои дела и заняться этим?» Спасибо тебе, Лорен. Ли Шелл прочитала всю книгу, чтобы убедиться, что в нее включено все то, что хотели видеть участники наших проектов. Именно она опрашивала тысячи этих людей, выясняя, что они хотят узнать о невидимой жизни в их собственных домах. Теперь ответы здесь, в этой книге. Надеюсь, это как раз те вопросы, которые хотели задать и вы.

Кроме сотрудников моей лаборатории, в книгу внесли вклад и другие мои коллеги, многим из которых я очень обязан. С Ноем Фирером вы уже встречались на ее страницах. Я весьма признателен ему за сотрудничество, в котором он всегда играл выдающуюся роль. Ной вдумчиво прочитал рукопись, а потом, когда я выразил беспокойство по поводу некоторых разделов, прочитал их еще раз. Карлос Голлер не числится в штате моей лаборатории, однако нередко принимает участие в наиболее интересных проектах. Он постоянно придумывал новые способы привлечения студентов нашего университета к этой работе. Джонатан Эйзен прочитал рукопись целиком и критически рассмотрел каждую, даже самую мелкую, деталь. Лора Мартин повлияла на мое восприятие воздействия человека на экосистемы. Кэтрин Карделюс, Кэти Флинн и Шон Менке подсказали полезные идеи, как адаптировать эту книгу для университетских занятий.