– Это все благодаря тебе, спасибо.

– Мы квиты, – ответил Кристиан и натянул поводья, – и мы приехали.

Лошадь остановилась у деревянного и ничем не примечательного домика, идеально вписанного в лесной пейзаж. Кристиан спешился, затем протянул обе руки, чтобы поймать Элизабет. Она не заставила себя долго ждать и тотчас оказалась на земле.

Как долго она здесь не была! После того как Рик завершил свое грязное дело, она выбежала из охотничьего домика и помчалась прочь. Она прекрасно помнила, как всхлипывала и временами оборачивалась, чтобы убедиться: Картер не гонится за ней.

И она продолжала убегать, смахивая слезы и желая очутиться в своей комнате как можно скорее. Забиться бы в угол, закрыть голову руками, кричать и плакать.

– Элиза, – Кристиан коснулся ее плеча, – внутрь необязательно заходить, для того чтобы навсегда оставить страхи в прошлом. Ты можешь это сделать здесь, просто смотри на дом и знай, что тут уже никогда ничего плохого с тобой не произойдет.

Девушка кивнула: он прав. И пусть впереди судебный процесс, но Рик Картер теперь сядет в тюрьму надолго. Возможно, уже вряд ли выйдет.

Элиза прощалась с прошлым, обходя охотничий домик по кругу, заглядывая в окна и даже открыв дверь. Внутри не было никого… и ничего! Ни кровати, где Рик надругался над ней, ни стола, ни стульев, которые она опрокинула, когда убегала. Ничего! Пусто! Как будто кто-то специально подготовил этот дом для нее. Знал, что она придет.

Элиза посмотрела на Кристиана, он стоял возле лошади, изредка бросая взгляд на девушку. В его глазах были боль и что-то еще. Она не могла уловить. Какое-то теплое чувство…

Потом они шагали по заиндевевшей дороге. Молчали и слушали пение птиц, стук копыт лошади и хруст веток под ногами. Но это молчание не было напряженным. Они наслаждались тишиной, и каждый был погружен в свои мысли.

– Я закончила картину, – произнесла Элиза, когда они отвели лошадь в конюшню и вернулись домой.

Камин в холле уже горел, и девушка протянула к нему руки, чтобы согреть.

– Я могу отдать ее прямо сейчас.

Но ей было сложно с ней расставаться, хотелось такую же копию для себя. Возможно, так она и сделает. Теперь рисование не пугало ее, так же, как и охотничий домик в графстве Кент.

– С большой радостью приму ее, – улыбнулся Кристиан, и его воображение заработало с новой силой.

Они поднялись в комнату Элизы, но она не разрешила Крису подходить к картине близко.

– Надо смотреть на расстоянии.

Хорошо. Он кивнул и замер в паре метров от нее. Она скинула простыню и развернула мольберт.

– Это твоя картина, Кристиан, ты можешь назвать ее, как посчитаешь нужным.

Он посмотрел на рисунок и вновь очутился в раю. Все было живым: складывалось впечатление, что он слышит шум воды, которая бежала вниз, чтобы встретиться с озером.

О названии она может не переживать, оно родилось еще задолго до того, как она написала картину.

– Она великолепна, – зачарованно произнес он и подошел ближе, рассматривая детали.

Он ни капли не сомневался в таланте художника. У Элизы – настоящий дар.

– Я сниму с мольберта. – Элиза кинулась к картине, но ее перехватил Крис.

– Элизабет…

Сердце ее подпрыгнуло, она боялась на него посмотреть. Лучше бы Крис дал ей заняться листом ватмана, чтобы свернуть его в тубус.

– Нет… мне надо…

– Элиза…

Кристиан подошел к девушке вплотную, робко, нежно и бережно коснулся ее щеки своими теплыми пальцами.

Она подчинилась, посмотрев в его глаза, цвет которых сейчас напомнил малахитовую зелень.

– Я люблю тебя, – проговорил Кристиан.

Элиза нервно сглотнула, хотя понимала, что во рту пересохло.

– Кристиан, – прошептала она, но он ее перебил.

– Позволь мне договорить…

Она покорно кивнула, теперь уже боясь встретиться с его взглядом.

– После развода с Лусией я думал, что любовь никогда не коснется меня… Но мы ведь не выбираем, верно? Она не спрашивает, а просто в одну секунду бьет в самое сердце, парализует сознание, и вот ты уже под гипнозом. Можно делать вид, что этого не замечаешь, улететь в Испанию и уже никогда не встречаться с тобой, но это будет самая большая ошибка, которую я совершу в своей жизни.

– Кристиан… – Элиза что-то хотела ответить, но слов не нашлось, а он взял ее руку и поднес к губам.

Девушка ощутила горячее дыхание Криса на своей ладони.

– Мне очень жаль, что я не встретил тебя раньше: мы могли бы избежать стольких неприятностей… Увы, жизнь ставит подножки, но одновременно учит нас быть сильнее. Даже моя женитьба на Лусии, вероятно, была нужна именно для того, чтобы я о многом задумался и пришел к выводу, что любовь – это забота друг о друге и поддержка. И любовь бывает разной, та оказалась юной и беззаботной, а сейчас она стала взрослой и серьезной. И если бы меня спросили, что бы я изменил в своей судьбе, то, наверное, я бы ответил: «Ничего». Ведь теперь мне есть с чем сравнить, чтобы понять – Элизабет, до самой старости я хочу видеть тебя рядом, в кругу наших детей и внуков, в большом двухэтажном доме, заполненном детским смехом. Хочешь ли ты разделить радость и горе вместе со мной? Ты выйдешь за меня замуж?

Кристиан до сих пор держал ее холодную ладонь, согревая своими теплыми пальцами и ожидая ответа. Даже не верилось, что он все это ей сказал. Неужели он снова ощутил вкус жизни?

– Кристиан, – прошептала Элиза и убрала руку, – я не могу…

Она смотрела ему в глаза, боясь обидеть. Она уже ничего не понимала! Что с ним? Все было так прекрасно, они были близкими друзьями, но без обязательств. Не хотелось обременять себя семьей, тем более она не представляла себя в Испании. Трэвису она уже отказала! Кристиану будет сложнее дать отпор, но зато это будет не ложь.

– Жить в Испании? – спросила она.

– Мы будем приезжать на зиму сюда. Если ты переживаешь за семейный бизнес, то я могу нанять достойного управляющего в отель.

– А я буду срезать виноград и перебирать ягоды? – Элиза попятилась.

– Конечно, не будешь. – И Кристиан вздохнул.

Он впервые так влюбился, что оказался за тысячи километров от дома и просит руки этой девушки. Но она по-прежнему холодна, значит, он не сумел растопить ее сердце. Силы хватило лишь на то, чтобы разбудить свое.

– Я не могу, – чуть слышно прошептала она.

Разве она сможет жить в Испании и каждый день смотреть на его плантацию? Ее желания сейчас были другими – не выйти удачно замуж, а посвятить себя искусству. Много рисовать, брать уроки живописи, получить соответствующее образование, стать художником и устроить выставку своих работ. Сюда никак не вписывается брак. Она слишком молода для семьи! После всего, что было, она лишилась юности. Хочется наверстать упущенное.