сделает, то наши вполне могут побежать и на нас. Как тут угадать, где свои и где чужие?

Я усмехнулся, вспомнив шутку из студенческого фольклора: «Погнали наши городских… Наши впереди — городские сзади…» Кто кого ещё погнал, типа.

В истории-то всякое бывало. В годы Столетней войны французские рыцари конями потоптали своих же арбалетчиков-пехотинцев. Не грозит ли нам та же участь? Если войска Нандора ударят по нашим первым рядам так сильно, как обещал этот граф Одвин, куда побежит наша армия? Назад? Прямо по нам?

Я невольно обернулся в поисках своей лошади. Куда её увели? Вот же блин. Чует моё сердце, до Малого Ортуса мне сегодня не добраться. И угораздило же попасть в этот бой!

Почему всё, что я делаю, вылезает потом каким-то боком? Вот за что ни возьмусь! То получается всё через одно известное место, то оборачивается потом такими последствиями, что не расхлебаешь. Ни побег мне не удался, ни вот сейчас эти дурацкие переговоры. Отца Бертока подвёл своими разговорами, а с Эвартом вообще вон как всё обернулось. Что теперь ещё в этой битве будет?

Все вокруг замерли в ожидании, всматривались вперёд и слушали. Я тоже смотрел и слушал. Ветер над головой рвал флажок на высоком шесте-указателе. Да, нелегко сегодня всем будет.

Ещё один звук рога громким переливом долетел до нас. Я нахмурился — звук был другим, не такой как первый. И тут над нашими головами пролетел залп стрел. О, это вступили в бой лучники. Их стрелы полетели высокой дугой над нашим строем. По идее, они должны встретить наступающих рыцарей Нандора ещё на подходе, ещё до столкновения с нашими рядами.

— Хвала Свету, если куда-то попадут… — С сомнением улыбался Тивад, наблюдая за полётом стрел.

Лучники дали второй залп, потом третий. А через момент слух уловил громкие крики и треск, от которых у меня всё сжалось в животе одним комом. Это что? Это и был удар их армии по нашим рядам? Это что, в самом деле, ТАК происходит?

— Ну, началось… — прокомментировал рядом Тивад.

— И что? Что нам делать? — Я перевёл на него взгляд и удивился своему голосу.

— Главное, не дёргаться лишний раз. — Усмехнулся. — Да выдохни ты, парень. Врагов на всех хватит, и на нас — тоже.

Какое-то время мы просто ждали, держа в руках заряженные арбалеты, я наблюдал за Тивадом, а тот следил за тем, что делалось впереди. А потом он выстрелил. Куда? Я так и не понял. Где-то он сумел увидеть во всей той неразберихе, что творилась впереди, вражеских воинов. Я же сам не видел ничего! Просто шевелящаяся масса тел, людских и конских, рыцари, пехота, флаги и яркие щиты. Что там можно было разглядеть? Где там свои?

Боже, а ведь где-то там, в этой мешанине, мой отец и Вираг! Как он не испугался остаться там? В самом пекле. А может, и испугался, просто виду не подавал? Или я сам не заметил по его лицу…

— Давай! Стреляй! Чего ты ждёшь? — закричал мне старый арбалетчик и махнул рукой.

— В кого? — крикнул я в ответ, и, не дождавшись от меня действий, Тивад вырвал из рук мой арбалет и выстрелил сам.

— Заряжай! — приказал коротко и громко.

Я только тогда понял, что в моих руках уже арбалет Тивада, и он пустой. Я быстро втолкнул ногу в стремя и закрутил ручки механизма, натягивая тетиву. Я не думал, мои руки сами всё делали. Я просто заряжал арбалет и подавал его своему напарнику, а тот сам выбирал, в кого выстрелить, мне же отдавал пустой разряженный арбалет. И всё повторялось раз за разом.

Вокруг кричали, то тут, то там слышны были звуки срабатываемых механизмов. Мы вступили в бой. Все возле нас уже давно вступили в бой, а я так торопился заряжать арбалеты, что не успевал следить за тем, что делается.

— Быстрее! Давай! — подгонял меня Тивад, а я и головы поднять не мог.

Всё на автопилоте: стремя, ручки, болт… Как робот!

А потом всё смешалось как-то ещё больше. Разом и людей вокруг нас стало больше. Первыми на наш строй накатили наши же пехотинцы, а потом за ними следом пошли и рыцари. Сначала раненые. Видимо, это были те, кто ещё мог сам отступить, не упав с коня, и те, кто понимал, что делают. А следом в какой-то момент, как плотину прорвало, рыцари хлынули лавиной.

— Поберегись! — закричал кто-то, да так громко, что я выпрямился, бросив накручивать ручки арбалета.

— Какого… мрака? — вырвалось у меня неосознанно.

Прямо на меня летел рыцарь в тёмно-зелёном сюрко. Я, как в замедленном кино, видел копыта коня, его оскаленную морду, летящие в разные стороны комки снега.

В последний момент Тивад отдёрнул меня с пути мчащегося всадника, затащил под защиту своего палисада.

— Что они творят? — шептал изумлённо. — Куда прут? Мрак на их головы!

— Отступаем… — выдохнул я. — Они, наверное, прорвали наш строй… Он говорил… Говорил, что они продавят наш центр… Что их больше…

— Кто говорил? — не понял меня Тивад. Смотрел тёмно-карими, почти чёрными глазами из-под небольшого шлема, не закрывающего лица.

— Граф Одвин!

— Кто-кто?

— Ну, этот, — я дёрнул подбородком вперёд, — из нандорцев, от короля… У него тысяча рыцарей…

Я понял по взгляду своего опытного напарника, что он не поверил ни единому моему слову, да и кто бы поверил? Он посмеялся надо мной и ответил, накладывая болт на ложе своего арбалета:

— Ты, смотрю, от страха совсем разум потерял. Какой граф? Какой Одвин? Какая тысяча? Ты что несёшь, парень?

Я только повёл бессильно головой. Точно. У любого со стороны, кто сейчас слышал меня, сложилось бы такое же мнение, что у меня кукушка поехала. Ага, я на короткой ноге с графами, беседы веду, знаю их планы.

К мраку!

А мимо нас продолжали отступать рыцари, проносились справа и слева у нашего палисада, обдавая сквозняком скорости. Кони, щиты, обнажённые лезвия мечей, летящие сюрко и плащи… Если бы не наш палисад, нас давно снесли и втоптали бы в снег.