запутанным, и состоял целиком из поворотов.

– Как вы вообще сюда попали? – спросила Джесс.

– Я личный курьер. Так вышло, что задержался на маршруте и повернул не туда…

– А… – протянул Туве, поняв, что я мелкий служащий, он слегка оттаял, – ИИ навигатора решил, что ты самовольничаешь и перестал показывать дорогу. Ты не знал об этом?

– Нет, – искренне удивился я.

– Пришли, – Джесс показала рукой на лифт, – Он возьмёт с тебя плату, конечно, и сообщит твоему работодателю, но доставит на нужный этаж.

– Спасибо! – настал момент задать вопрос, из-за которого я устроил спектакль, – Простите меня, но я случайно услышал часть вашего разговора… Вы действительно верите, что можно сменить ваш этаж на верхний?

Джесс замялась. Было видно, что сомнения делят её поровну с упрямством и целеустремлённостью. Она внезапно выпрямилась, вскинула голову и твёрдо произнесла:

– Да. Можно завести полезное знакомство…

– Заплатить посреднику и продать себя в рабство, – буркнул Туве.

– Иди домой! – взвизгнула Джесс. Её лицо исказилось, стало неприятным и безумным, – Ты не веришь в меня! Хочешь владеть, как вещью…

– Простите! Я не хотел… – от чувства вины защипало глаза.

Туве безнадёжно покачал головой, махнул рукой, обвисшей плетью, и сломленный окончательно скрылся за поворотом. Девушка всё ещё стояла передо мной и собиралась с мыслями, чтобы спросить что-то.

– Вы хоть раз видели там, – она подняла палец вверх, – Хоть одного, кто смог подняться отсюда?

Я чувствовал, что от моего ответа её вера вряд ли пошатнётся, но всё же попробовал:

– Никогда… Никого. Я сейчас выскажу крамольную мысль, но не стоит вызывать полицию, – подбородок Джесс при упоминании стражей порядка дёрнулся вверх и возле носа на миг возникли складки презрения, – Существует легенда, что не весь космос принадлежит Гегемонии, и где-то далеко есть по-настоящему свободные миры, и люди там равны между собой.

Я приложил палец к губам в древнем жесте, обозначая свои слова, как тайну.

– Вам нужно с Тилем выступать на сцене с такими историями, – Джесс грустно улыбнулась, а я понял, что совершил большую ошибку: теперь моим словам она поверит не больше, чем пьяным байкам.

– Я был там, – импланты позволили моему лицу «танцевать», изменяясь на каждом слоге, целенаправленно вызывая безусловное доверие, – Вам пора. Помиритесь с Туве как можно скорее – он отличный парень.

Ошеломление и оцепенение Джесс быстро прошло, и девушка почти убежала догонять своего кавалера. Мне же предстояло ещё найти и изучить "тестеров", чтобы сложить полноценную картину об обществе Коцита. Пока выходило, что население здесь было словно законсервировано и находилось на том же самом уровне сознания, как и в других корпоративных мирах. "Хотя бы они не регрессировали…" – подумал я, вспомнив библиотеку разбойника Риго на Саннатерри.

2.18 Лишние

Информационная сеть столичной платформы упрямо отказывалась сотрудничать и предоставить мне полные права для просмотра скрытых данных, которые я обнаружил в её недрах, пока задумчиво брёл через многочисленные коридоры. Определённо существовал особый протокол, нечто вроде пароля, которым владел только Уитман, и даже ловушка с душой не годилась вместо ключа. Иррациональный подход. Доступ ко всей материальной базе Коцита защищался слабее, чем несколько крохотных файлов.

Устье очередного тоннеля открылось крупной полостью. Проекторы на своде казались крохотными точками и образовывали "созвездия" правильной формы. Под место обитания тестеров не выделили целый уровень, но обособили от разработчиков безлюдными пространствами, забитыми оборудованием и коммуникациями. Здесь концентрация антидепрессантов сделала ещё один шажок вверх, приближаясь к тем значениям, которые начнут превращать человека в животное. А ещё тут играла тихая музыка. Примитивная гармоника состояла исключительно из звуков ударных, разбавленных тягучей синтетической волной. Можно было решить, что где-то высоко висят часы, механическая часть которых сломалась и выдаёт монотонные постукивания, а сквозняки посвистывают через множество труб. Вот только "высоко" здесь не существовало, а потолок нависал метрах в шести-семи от пола.

Улицы здесь оказались многолюднее, но редко встречался прохожий, целеустремлённо идущий по делам. В большинстве своём жители района сидели, собравшись кучками, и болтали о чём-то. С виду без признаков умственной отсталости или болезней, они праздно проводили время. Некоторые сидели в оцепенении отдельно от остальных, а их нейроимпланты беспрерывно обменивались потоками данных с удалёнными узловыми станциями. Я подключился к одному из таких истуканов и увидел эмуляцию реальности, где пользователь старательно имитировал работу пилота космического корабля. Виртуальная вселенная в отличие от настоящей была крохотной, выполненной без масштаба и с огромными упрощениями в законах физики. Для тренировок этот программный комплекс совершенно не годился, а лишь для бездумного сжигания времени в топке эрзац-жизни и бегства от ещё большей бессмыслицы реального существования. Однако данные постоянно передавались в сеть для последующего анализа, значит это была не совсем игра, а часть тестирования программных комплексов.

На меня никто не обращал внимания, никто не присматривался к чужаку. Хоть я и не вертел головой по сторонам, но не стал перенимать дёрганую манеру движений, присущую всем вокруг и уже этим сильно выделялся.

Домик из разного хлама, выстроенный кое-как в углу небольшой безлюдной площадки со спортивным инвентарём, привлёк моё внимание. Детские голоса внутри о чём-то спорили, и несколько раз стены хлипкого строения едва не разваливались от ударов.

– Я нашёл! Нашёл! – визгливый мальчишечий голос резал слух истеричными нотками.

– А я спрятала! – девочка кричала чуть тише, немного спокойнее, казалось, что она старше.

– Чтоб ты сдохла! – снова прокричал мальчишка после сильного шлепка – вероятно один из детей ударил другого ладонью.

Я бы не смог протиснуться и попасть внутрь через узкую дверь, а мальчишка вылетел наружу со скоростью пули. Щуплый ребёнок лет шести, с глазами полными злобы, сжимал в руке нейроимплант. По его лицу сбегала тонкая струйка крови, смешивалась со слезами и потом, а после капала на серую керамическую плитку. Следом появилась девочка. Она действительно была постарше – почти или уже подросток, но всё ещё угловатая и очень худая. Её руки покрывало множество свежих синяков и царапин, короткое платье держалось на одной петельке и было порвано в нескольких местах.

– Из-за чего вы подрались? – я использовал самый мягкий голос и вложил в интонации всю доброту, на которую был способен.

– Она вырвала из меня игру! – мальчишка ткнул пальцем в обидчицу.

– Заткнись, гадёныш! Этот урод сверху!

Мальчуган быстро захлопал ресницами, сделал несколько шагов спиной вперёд, развернулся и побежал, что было сил.

– Идиот!.. – прошипела девчонка и рванулась в другую сторону.

Анализ показал, что передо мной родные брат и сестра. Девочка несколько раз оглянулась на бегу и заметив, что я ещё думаю за кем