Мне тоже так казалось, но все равно мысли путались. После разговора с мамой и университетским консультантом я решила рассматривать все случившееся как шанс и использовать его на полную. Действительно ли мне удастся сейчас справиться с такой важной задачей и сразиться со страхом, который по-прежнему жил внутри меня?

Я прислушалась к себе и не получила внятного ответа. Однако я не могла отрицать, что где-то глубоко в душе вспыхнула крохотная искра. Одна лишь мысль о том, чтобы подать заявку на это место, пробуждала внутри знакомое покалывание, которого я не ощущала уже несколько лет.

Глядя тогда на игру Блейка, я думала, что тоже должна быть на поле, и расстраивалась, что больше не могла там находиться. Так, может быть, теперь мне представилась возможность в определенной степени вернуть себе то, от чего однажды пришлось отказаться?

– В любом случае я за. А на следующем матче мне реально пригодился бы талисман, – сказал Блейк и сделал большой глоток воды.

Отложив мысли о вакансии на потом, я пообещала себе дома еще раз все внимательно прочитать. Затем вновь сосредоточилась на друзьях.

– Зачем тебе талисман? – спросила я, обращаясь к Блейку.

Тот начал жевать медленнее, ему вдруг как будто стало трудно глотать.

– Вероятно, на следующую игру приедут скауты от НБА. Так что мне нужно показать себя с лучшей стороны и выложиться на максимум.

– Как интересно, – откликнулась Доун, и я с ней согласилась.

– Все будет хорошо, Блейк.

Он откинулся на спинку стула с улыбкой, которая показалась мне натянутой.

– Увидим.

– У тебя нет причин нервничать, – сказала я.

– А кто говорит, что я нервничаю? – ответил он, выгнув бровь.

Я съела еще одну ложку супа.

– К этому времени я уже успела неплохо тебя узнать.

– Я соберу всю нашу компанию, и мы все дружно будем за тебя болеть, – предложила Доун. – Если это тебе поможет.

У Блейка загорелись глаза.

– И плакаты смастерите?

– Думаю, ты выбрал самого подходящего человека на должность главы своего фан-клуба, – прокомментировала я. – Доун обожает мастерить.

– Идеально. Я как раз купила новые ручки с блестками и бумагу.

– Зачем? – спросил Блейк.

Доун пожала плечами:

– Потому что мне доставляет странное удовольствие покупать всякие штучки для рукоделия.

Кривая ухмылочка Блейка стала мягче.

– Даже если на самом деле они тебе никогда не пригодятся?

– Ой, всегда найдутся поводы что-нибудь сделать. Плакат для твоего матча, например. Или открытки на дни рождения. Или постер, который я готовила для «Писательской мастерской» на прошлой не… – Она осеклась и расширившимися глазами посмотрела на меня.

От мысли о Нолане у меня заныло в животе. Я до сих пор думала о нем каждый день и каждую ночь, и каждый раз это причиняло боль. Пытаясь не демонстрировать своих чувств, я сразу отмахнулась.

– Все нормально. Можешь говорить при мне о «Писательской мастерской».

Доун выглядела неуверенно.

– Точно?

Я кивнула:

– Мне хочется просто перелистнуть эту страницу. Все это не должно постоянно маячить в наших разговорах, как слон, которого не замечают. И я не жду… – я быстро взглянула на Блейка, – что вы перестанете общаться с Ноланом или типа того.

– Просто чтобы ты знала: мы с Доун уже разработали план, как его отвлечь, чтобы один из нас изрисовал его книги, – заявил Блейк, а Доун энергично закивала.

– Он как-то упоминал, как ненавидит, когда люди чирикают в книгах. Как думаешь, сильно он разозлится, если я возьму свою блестящую ручку и… – Доун несколько раз взмахнула рукой в воздухе. На сердце, как и прежде, стало тяжело при воспоминании о Нолане, но у меня все равно получилось улыбнуться.

– Не надо. Но я все равно очень ценю, что вы готовы за меня заступиться.

Доун притихла. Потом вздохнула и начала ковыряться вилкой в тарелке. А через какое-то время опять подняла глаза и с сожалением посмотрела на меня.

– Я ему тоже отправила новые главы «Рядом со мной». Но, само собой, вы не обязаны присылать мне свои комментарии вместе и так далее, – торопливо добавила она. – То есть если ты в принципе хочешь читать дальше.

Я вспомнила про главы, которые все еще дожидались меня непрочитанными на ноутбуке.

– Извини, что я так с этим затянула. Но да, конечно, я хочу читать дальше. Я буду бета-ридером всего, что ты напишешь. Можешь даже не спрашивать.

У нее на лице расцвела благодарная улыбка.

– Ты лучше всех.

Курсор мигал в поисковой строке. Я уже так долго сверлила его взглядом, что даже начала считать, сколько раз он моргнет.

Пока я так и не осмелилась найти объявление спортивной кафедры. Пока я не осмелилась даже ввести текст в строку поиска. Во-первых, потому что боялась действительно решить подать заявку. Во-вторых, потому что та искорка внутри меня за последние часы разгоралась все сильнее, а я опасалась, что не пройду на должность по требованиям.

Я открыла новую вкладку, щелкнув на Netflix в панели инструментов. Сегодня вечером я впервые за месяц снова взяла ноутбук с собой в спальню. Это исключение, говорила себе я, но в уютной кровати мне просто намного лучше думалось, чем на диване в гостиной.

Я закрыла Netflix – уже третий раз за вечер – и вновь кликнула на сайт университета. Передо мной опять почти с вызовом замигал курсор.

Я свернула браузер и начала расчищать программы и файлы на рабочем столе, потому что он, по-моему, был уже переполнен. Разобравшись с этим, снова развернула браузер. Интересно, не заразна ли прокрастинация, потому что на краткий миг я почувствовала себя прямо как Доун, когда она откладывала что-то до бесконечности. А затем я проиграла битву с самой собой и напечатала в поле поиска университетского сайта: «Вакансии».

Выпала куча результатов, я прокрутила вниз первую страницу. Предпоследнее объявление оказалось тем, что я искала. Кликнув на строчку, я его открыла.

Пробежав глазами текст, я почувствовала, как в животе зарождается нервная дрожь. Работа была такой, как и описывала тренер Карлсон. Они искали человека, который знаком со спортом и готов, помимо постоянных часов, работать по выходным и во время соревнований. Мне предстояло бы пройти углубленный курс по оказанию первой помощи и в обозримом времени получить высшее образование, к тому же предполагалось, что я знала правила и устав университета.

Работа не будет легкой – совсем нет. В целом, однако, я считала себя готовой к трудностям. Меня тяжело вывести из равновесия. Я умею общаться со спортсменами и еще в прошлом привыкла к динамичной среде группы поддержки – мне было прекрасно известно, насколько хаотичной и стрессовой становится атмосфера незадолго до соревнований. По крайней мере раньше мне всегда это нравилось. Я любила взлеты и падения спорта, распорядок дня и командный дух.