Нет, я чувствовала кровное родство, ведь вошедший был моим старшим собратом. И еще какое-то неуловимое узнавание, как было с его голосом.

— Меня зовут Фиола, — очень настойчиво заострила я внимание вошедшего. Филина жила очень давно и была человеком. А я — вампир, Фиола. Это очень важно.

— Да, он говорил... — Горечь в голосе мужчины была очень естественная, настоящая. — Убил, обратил, дал другое имя.

Странно, я помнила, как смотрел на меня Эспен, с отеческой гордостью. Он на всех нас так смотрел. Ласково, но строго. Мой же новый дедуля смотрел с тоскливой жалостью. Поэтому знакомство у нас не заладилось. Я зло прищурилась и процедила:

— Да, создатель одарил меня даром вечной жизни, а ты заявился и перебил всю мою семью!..

— Твою семью перебил Эспен! — прорычал мой новый родственник. — А я всего лишь хотел восстановить справедливость, сделав тебя снова человеком.

От услышанного все гневные слова вылетели у меня из головы. Я застыла с полуоткрытым ртом и уставилась на мужчину, возомнившего, что способен на великое чудо — отнять дар вечной жизни, вернув обычную, человеческую.

— А ты можешь?! — как-то резко успокоившись, поинтересовалась я, усаживаясь обратно на кровать и даже похлопала по ней ладонью, приглашая дедушку присесть рядом.

— Нет, — со вздохом признался мужчина, продолжая стоять и внимательно разглядывать меня. — Густав умеет, а я до сих пор не научился.

— И зачем ты тогда перебил всех?! — Я снова начала злиться, потому что опять заметила во взгляде родственника жалость.

Только если вначале складывалось впечатление, что это я не оправдала его надежд, то теперь, судя по понуро-виноватому виду, мужчина переживал, что не может исполнить мое желание. Хотя я всего лишь спросила. Вновь становиться человеком мне совершенно не хотелось! Мне нравилось быть идеальным хищником.

— Я не хотел никого убивать!

Меня перекосило от смеси презрения и скепсиса. Конечно, не хотел. Просто привел Тантибуса и трех птенцов.

— Я хотел забрать тебя, только тебя!

— Ага, а про первенца, которого Эспен убил собственноручно, только бы не позволить выпить из него силы, придумали враги?

— Откуда я знаю, зачем он его убил?! — огорошил меня взрослый четырехсотлетний вампир. — Высшие ругались между собой, пока я искал тебя.

— Хочешь сказать, что ты даже не видел?..

— Когда я вернулся, Эспен уже был злющий, кричал, что не позволит надругаться над его птенцами, что сам всех переубивает. и что я предатель. Я! Он перебил всю мою семью, хотя обещал этого не делать, а предатель — я!

С каждой фразой голос мужчины становился все громче, красные глаза сверкали от гнева. Вот только я тоже уже достаточно разозлилась, чтобы даже не задумываться о том, что все сказанное может быть ложью или наведенным кошмаром. И уж тем более мне сейчас было наплевать на опасность. Да, взрослый опытный вампир, ощутимо сильнее меня, ну и что?!

— Ты тоже перебил всю его семью. Всю мою семью! Вы оба... Оба убийцы! Но первую семью я не помню, поэтому злиться на Эспена не могу. А тебя. тебя я ненавижу! Ты привел Тантибуса в наш дом, из-за тебя все мои собратья погибли. Ты. Ты предатель! Проваливай из моей комнаты, смотреть на тебя противно!

Едва за мужчиной захлопнулась дверь, я упала на кровать и расплакалась. Вот только, старательно рыдая в подушку, я одновременно очень чутко прислушивалась. Мне не показалось! Крадущиеся, почти бесшумные шаги. Кто-то подслушивал, наблюдал за мной, шпионил. И я была практически уверена, что это Рита.

Хм. Тантибус специально принес меня к себе, в дом, где живет убийца. Он разрешил мне бродить везде, где хочу, специально, чтобы мы поскорее встретились. Вероятность того, что наше знакомство закончится ссорой, была очень-очень высока. Значит, ему это было нужно? Зачем?

Выскользнув из комнаты, я огляделась, пытаясь определить, куда направился мой дедушка. А как мне еще его называть, если он не представился?! Но стоило мне сделать пару шагов влево, как из темноты высунулась рука и затащила меня. эм. в стену. Вернее, в тайный проход между стенами.

Мой новый знакомый быстро приложил палец к губам. Я кивнула. Он махнул в сторону коридора, потом постучал пальцем по лбу, убедился, что я ничего не понимаю, задумался. Я просто молча протянула ему руку, обмотанную белым носовым платком, знак перемирья. Мужчина улыбнулся. Теперь была его очередь кивать. Решив, что пока мы сделали более чем достаточно, он указал мне на прикрытую дверь в стене. Я осторожно выскользнула в коридор и вернулась в свою комнату.

Все же нечто общее между нами было, раз мы оба сообразили, что нас используют, и решили объединиться. Будем разыгрывать ненависть для свидетелей. Странно, что дедушка до сих пор не сбежал. Получается, его тут удерживают? Интересно, как именно?

То, что мне никак не удавалось связаться со своими, бесило адски. Единственная радость

— в полудреме я умудрялась достучаться до Дориша, уловить, что в целом в клане порядок, не считая того, что все волнуются. Даже Берт вроде как жив-здоров.

В мыслях Дориша постоянно мелькал Густав, но опять же не удавалось разобрать — птенец только планирует обратиться к тому за помощью или уже обратился.

Я жила у Тантибуса уже восемь дней. За это время мне удалось выяснить достаточно много.

Например, что моего второго дедушку зовут Жанэ и что на «дедушку» он обижается.

Еще я изучила ходы между стен, по которым любили передвигаться все живущие в доме, чтобы их не заметили или чтобы услышать не предназначенное для их ушей. Даже сам Тантибус не гнушался прогуляться и погреть уши. Так что секретничать надо было во дворе. Вот только прокрасться туда, не привлекая внимания постоянно следящей за мной Риты, было сложно. А обернуться летучей мышью у меня не получалось. Причем не из-за нехватки сил, а из-за магического ошейника. Именно он не позволял мне менять облик, а еще — уходить слишком далеко от дома.

В итоге мы с Жанэ наловчились переписываться, параллельно ругаясь или болтая о пустяках, а потом сжигать записи.

Для всех мы старательно разыгрывали ненависть, мою, и чувство вины, его.

Тантибус мог наслать на нас кошмары, но не мог залезть слишком далеко в воспоминания, в отличие от Филса и его птенцов. Поэтому мы придумывали условные знаки и каждый раз меняли пароль и отзыв, чтобы быть уверенными в том, что мы — это мы, а не наведенные галлюцинации. Это очень путало даже нас самих. Но и усложняло жизнь тем, кто следил за нами.

Главное, в этот раз у меня была вроде бы самая правдивая версия того, что же на самом деле произошло.

Жанэ, возмущенный предательством Эспена, попался в цепкие липкие лапы Филса и Тавифа. Эти двое рассказали ему о Густаве и о том, что тот умеет превращать вампиров обратно в людей. Естественно, не всех, а только своих потомков.