За то унижение напыщенных баронов, за их выпученные в тот момент от удивления глаза Жинева была готова отдать многое, и даже простить Бродрику то, что он воспользовался ей в своих целях. В конце концов, он не хуже других мужчин, а его амбиции она разделяла. Главное теперь быть полезной и избежать статуса предмета интерьера в родовом замке. Не такой жизни она хочет, не о такой судьбе мечтает. Но тут уже многое зависит от нее самой. Бродрик неглуп и плевать хотел на многие патриархальные устои. Нужно лишь проявить себя, чтобы занять достойное место возле него.

Только одно событие по-настоящему омрачало сейчас ее настроение — этот ублюдок Мазай, который после такой ее пламенной речи просто взял и сбежал из лагеря, попутно зарезав двух ее людей. Это было равносильно плевку на ее прекрасное платье, и просто смерти этого наемника будет недостаточно для успокоения ее души. Кажется, она теперь знает, какой подарок попросит на свадьбу у своего нового мужа. А барон Клевер немного подождет, пока она сама не наиграется с этим безродным выскочкой.

*****************

Далеко мы продвинутся не успели. Еще до того, как стемнело, прибыл взвод баронской дружины и принялся настырно прочесывать лес. Сколько их было точно, мы не знали, но не меньше двух десятков. Зато голос Булиена мы расслышали хорошо. В общем, о прямом противостоянии и думать было нечего, но нам оно и не требовалось. Нашей задачей было уйти от погони и запутать следы, а навыков партизанской войны мне было не занимать. Вот только одна была проблема — наша лошадь с нашими же пожитками. Ее спрятать и провести незаметно будет куда сложнее, и я предложил ее оставить, направив по ложному следу. Мы забрали самое необходимое, а сумки наоборот, забили снятой с себя броней и прочими элементами экипировки, которые тормозили бы нас и производили бы ненужный шум. После чего Кромвель снова пошептал ей что-то на ухо, и та уверенно направилась в противоположном от нашей цели направлении, а я глядел ей вслед и пытался побороть душившую меня жабу от потерянных денег. «Так надо, — убеждал я себя. — Жизнь дороже».

Еще пару часов мы уверенно уходили от погони, и c наступлением темноты забрались под своды тяжелых нижних ветвей большой раскидистой ели, чтобы переночевать там. На удивление, нам даже удалось немного выспаться, дежуря по очереди, и на утро с ног до головы пропахшие смолой мы снова аккуратно двинулись в путь. Совсем не шуметь было сложно, но лес был большой, а людей на наши поиски было отправлено не так уж много, чтобы прочесать его весь. Самое сложное нам предстояло после, ведь не могли же мы отсиживаться здесь вечно. Как только мы выйдем на хорошо просматриваемое пространство, будет лишь вопросом времени, когда нас снова заметят.

Кромвель ничем помочь, к сожалению, не мог. Те крохи силы, что еще теплились в нем после финального сражения, где он применил заклинание 5 ступени, он растратил на наш с ним побег. По его словам, даже это оказалось большим сюрпризом для Бродрика и Булиена, которые не ожидали от него такой прыти. Ведь он очень старательно демонстрировал свою полную немощность, изображая абсолютно опустошенного мага, с трудом передвигающего даже собственное тело. Но за последние пару лет он стал сильнее, и теперь техники уровня мастера не вгоняли его в полукоматозное состояние, хоть и отнимали почти все силы.

В общем, мне пришлось применять те навыки, которые я приобрел еще в своем родном мире. Дважды на наш след выходили отдельные преследователи и дважды приходилось менять направление. Благо шума они создавали немало, чем предупреждали нас о своем приближении заранее. В третий раз не обошлось без короткой стычки, так как Кромвель оступился и привлек ненужное внимание.

— Иди вперед, продолжай движение, шепнул я ему.

Сам же притулился за широким стволом дерева, дожидаясь решившего проверить подозрительный шум воина. Как только он прошел мимо, я оценил его броню с целью найти уязвимые места. Теперь мне стало понятно, почему они шумят как стадо баранов. Облачен он был так, словно вышел сражаться в ратное поле, а в правой руке на изготовке держал увесистый моргенштерн. Тяжко, наверное, в такой груде железа слоняться по лесу. Но мне от этого было не легче, задача бесшумно устранить преследователя усложнялась отсутствием слабых мест на теле и, прежде всего, наличием брони на шее в виде толстенной бармицы. Ни задушить, ни горло перерезать…

И тут я, не веря своим глазам, увидел, что этот до сего момента крайне осмотрительный воин взял, да и снял свой шлем. Держа его в одной руке, он другой достал какую-то тряпочку и начал вытирать вспотевшие лицо и шею, которые, видимо, взопрев, начали уже нестерпимо чесаться. Свое оружие он опустил на землю, приставив рукоятью к стволу дерева. Удача снова повернулась ко мне лицом, и будто кричала, действуй же, не упусти момент!

Тремя быстрыми шагами я сократил дистанцию и что есть мочи саданул воина по почти лысому затылку прочной рукоятью своего длинного ножа. Мужик крякнул и начал оседать, борясь с потерей сознания. Шансов я ему давать не стал, добавив еще разок. Добивать его вот так, без сознания, не хотелось совсем, но и оставлять за спиной врага, который может очнуться в любой момент и позвать на помощь, было бы очевидной ошибкой. В общем, хоть и чувствуя себя прямо скажем гадко, дело пришлось закончить, после чего тело я оттащил в ближайшие заросли папоротника, которые были настолько густые, что без собак теперь не найдут.

Не успел я это подумать, как вдалеке услышал приглушенный лай этих самых собак. Твою мать! Не помню, чтобы в нашем лагере была хоть одна захудалая дворняжка. Не иначе к делу по нашему поиску присоединился кто-то из баронов. И я даже догадываюсь, кто именно…

А вот это уже совсем плохо, от собак не спрятаться и не убежать. Остается надеется, что их немного, и что это охотничьи загонщики, а не матерые волкодавы. Догнав через 200 шагов Кромвеля, я поведал ему эту печальную новость.

— У них собаки, я слышал лай. В паре километров отсюда, вряд ли больше, лишь вопрос времени, когда они выйдут на след. Нужно иди быстрее. Судя по карте, сразу за лесом будет небольшая речка, и лесопилка. Там, наверняка, должна быть какая-то переправа или мост, который можно будет потопить. Других вариантов не вижу.

— Я