Я подался назад, но тело, все еще онемевшее, плохо подчинялось мне, я оступился и почувствовал, что падаю. Воображение немедленно нарисовало, как я погружаюсь в кучу извивающихся существ, как с меня слезает кожа, выпадают волосы, тело искажается и я становлюсь тем, чем никогда не хотел быть. Ужас от этой картины придал мне сил, и я успел сделать лишь одно: рвануться назад, туда, где тоже плохо, но смерть не так ужасна и хотя бы очевидна. Я повалился на спину и стал поспешно отползать от дыры. Существа, потревоженные мной, шипели, однако выбраться они не могли. Их, кем бы они ни были, ожидала целая вечность в этой клетке.

Кое-как, не рискуя подняться на ноги, я дополз до коридора. Кожу покрывала испарина, сердце колотилось отчаянно, быстро — до боли. И это у меня, вроде как готового ко всем вариантам, включая худший! Потому что ко всему подготовиться нельзя, это так, самообман.

Я решился встать лишь в коридоре, но покоя не было и там. Теперь меня не покидало ощущение, что на меня смотрят, меня осуждают. Похоже, мир был не очень-то доволен тем, что я не рухнул в яму. Теней вокруг меня становилось все больше, они двигались, не подчиняясь никаким привычным законам. Они будто надеялись добраться до меня.

Мне только и оставалось, что бежать. Я уже готов был вернуться, начать все сначала, я хотел найти дорогу в маяк. Но обратного пути попросту не было, я давным-давно потерял направление. Я пытался отдохнуть, однако в такие моменты тени подбирались ближе, грозя утащить меня обратно в круглый зал. Тогда я попробовал бросаться на стеклянные стены, принимая смерть как последнюю форму свободы.

Но со мной еще определенно не наигрались. Женщина, погибшая на моих глазах, была немногим сильнее цыпленка, и ее ударов стекло не выдержало. Я же налетал на прозрачную преграду всем телом — и ничего, ни единой трещины! Сквозь панику иногда прорывалось чувство, что я что-то упускаю, те самые правила игры, однако ухватиться за него не получалось…

— Ник?

Голос Рэдж, совсем негромкий, после удушающей тишины показался мне раскатом грома. Неужели снова обман? Или мне вообще мерещится? Все может быть: я не знаю, сколько времени я провел здесь… Я даже не уверен, что все еще жив.

Я замер, прислушиваясь, надеясь… и голос зазвучал снова.

— Ник, ты здесь?

Это и правда была она. Позабыв обо всем, я направился в ту сторону, откуда доносился голос. Если я ее слышу, значит, она в одном тоннеле со мной, я смогу ее обнять! Я ее нашел, и уж теперь я отыщу выход отсюда для нас обоих, даже если мне понадобится Землю насквозь прорыть.

Я добрался до перекрестка и наконец увидел Рэдж. Она действительно была передо мной… и она была за стеклом.

Этот перекресток отличался от других. Здесь сливалось несколько коридоров, но свободного прохода между ними не было. Все закрывал сплошной безжалостный слой стекла. Смотреть можно. Попасть туда и не мечтай!

Вот из-за такого стекла и смотрела теперь на меня Рэдж. Она снова была другой, новой для меня. Это была не та Рэдж, которую я отпустил, и не старуха из морга, и не ускользающая тень, оставившая мне билет. Она была похожа на жену, которую я знал, но смотрелась старше лет на десять. Она похудела, на скуле заживал внушительный синяк, под глазами появились темные круги от недостатка сна, волосы были острижены коротко и абы как. Но я все равно знал, что это моя Рэдж, настоящая! Она прижала руки к стеклу с одной стороны, я — с другой, нас разделяло такое ничтожное расстояние, что даже смешно… Да только смеяться не получалось. Я не чувствовал ее, она — меня, эта стена ничем не отличалась от других.

Рэдж плакала. Я, кажется, нет, но не факт, не до того было.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала она. — Боже, я же просила, я была уверена, что ты… Он ведь заманил тебя?

— Твой отец?..

— Эта тварь мне не отец! — отрезала она. — И у него здесь нет власти, он сам — марионетка. Кто тебя позвал?

— Никто. Я сам хотел попасть сюда, чтобы увидеть тебя.

— Ник, ну зачем… Без меня было бы лучше!

— Без тебя не было бы смысла. Что с тобой случилось? Ты можешь рассказать мне… Я теперь всему поверю.

Нельзя сказать, что правда вдруг оказалась для меня на первом месте. Вот честно, если бы мне гарантировали будущее с Рэдж, я отказался бы от любого прошлого. Но никаких гарантий тут не было, я пока не придумал, как перейти в тот коридор. Мне нужно было успокоить ее, отвлечь этим разговором, и пока у меня все получалось.

В начале своего последнего путешествия Рэдж и правда думала, что я ошибаюсь. Ее папочка «не такой», он на самом деле хороший и так далее. Но первый же разговор с ним все расставил по своим местам. Арсений Батрак не скрывал, что семья вообще и дочь в частности ему на фиг не упали. Рэдж было рекомендовано идти своей дорогой и не приставать к посторонним людям.