Тай беспомощно оглянулась. Но никто не спешил подсказывать. Это решение должна была принять она сама. Как победительница Чаклуна.

Где-то гулко пробили часы: раз, другой, третий… Невольно Тай подняла голову, отыскивая источник боя, и снова встретилась взглядом с полу духом.

В его глазах полыхали гнев, ярость, бешенство – и все из-за нее… Она вдруг со страхом подумала, что сошла с ума: перечит самому правителю… Если кражу Жемчужины он простил с легкостью, то на этот раз вряд ли будет столь великодушен.

– Я хочу, чтобы Каве разгадала тайну Златограда, – отчеканила девушка, – и вы бы помогли ей в этом, великий Князь.

– Это ваше окончательное решение?

– Да.

Полудух задумался. Все присутствующие терпеливо ждали его ответа. И вскоре он прозвучал:

– Я не согласен.

Госпожа Чакла чуть заметно усмехнулась. Черный кот, дремавший на столе, лениво приоткрыл один глаз.

– У тебя нет выбора, – вежливо произнес пан Седрик. – Нарушив клятву, ты погибнешь.

– Я знаю правила, – процедил Рик Стригой. – Если ты помнишь, это моя мать составляла их. Но любой закон можно обойти.

– Ты хочешь убить девушку? – продолжил драконорог. – Которая и так между небом и землей…

– Кто знает, возможно, и не придется стараться, – с ненавистью произнес полудух. Его серые глаза потемнели от гнева, в зрачках клубились грозовые тучи. – Слишком много тех, кто пытается навредить мне через эту особу… Не исключая саму Каве Лизард.

– Ты сам в этом виноват.

Чародольский Князь медленно развернулся к пану Седрику.

– Я знаю, кто виноват, проклятый драконорог. Это ты подговорил ее!

Пан Седрик вышел из-за стола и подошел к Князю.

– Ты проклял самого себя, когда ввязался в глупую битву с пустотой, где месть послужила тебе флагом. Ты почти умер… Но не в тот миг, когда стал полудухом, нет. Когда поклялся отомстить безвинной земле.

– Не тебе, драконорог, судить о моих поступках, – прорычал Рик Стригой. – Не тебе, на счету которого…

– Позвольте мне вмешаться, – неожиданно и громко произнес кот. И, лениво вскинув крылья, сел на задние лапы. Видя, что никто не собирается ему препятствовать, Чарлин начал:

– Все мы знаем, что нельзя отступить от княжеского слова. Победитель Чаклуна имеет право на законный приз. Эта традиция зародилась еще в древние времена, поэтому, во имя памяти наших предков, мы должны свято соблюдать сложившиеся за много веков обычаи – на них зиждется наша культура, мужает наш народ и процветает родной край. Что касается личных желаний, то предлагаю завершить их обсуждение. Всякий из нас – хозяин собственных стремлений и видит перед собой свою дорогу… Принять, осознать, пожелать или отвергнуть – пусть каждый решает за себя сам. И да рассудит нас время.

Госпожа Чакла склонила в одобрении голову. Тай, красная и взъерошенная, со страхом смотрела на Князя, ожидая его окончательного приговора.

Тот прищурил серые глаза. Его взгляд из гневного стал задумчивым и даже рассеянным.

– Ты прав, Чарлин, как всегда… – Он слегка поклонился черному коту. – Я готов признать, что несколько… погорячился. Победительница Чаклуна имеет право на любое желание – такова традиция, как ты очень вовремя заметил, мой мудрый учитель… Я исполню ее желание. А теперь, коль все формальности соблюдены, разрешите откланяться.

Он поклонился по очереди госпоже Чакле, господину Чарлину и в завершение – Тай. После этого молча исчез в сверкающей дымке ультрапрыжка.

Битва призраков, мечущихся в мареве света и тени, продолжалась. Черные рыцари, высоко поднимая мечи, отчаянно рубились с белыми. Каве наблюдала за сражением отстраненно, словно за боем фигур на шахматной доске. Она знала, что не может вмешаться. Смирившись, девушка безропотно ждала, кто победит. Вокруг плыли серые корабли облаков, проносились стрижами планетники… Летели длинные поезда по сверкающим рельсам, бежали по стадиону могучие атлеты… Все было странным, нереальным, не поддавалось логике.

А бой шахматных фигур все продолжался: вот белую королеву окружили белые и черные рыцари, и все теснили, теснили к краю большой, черной пропасти…

«Ты не виновата, Каве… Кристу Соболь настигло собственное проклятие…»

Голос ворвался в ее сознание, как ветер в распахнутое окно, и закружился в хороводе слов:

«Ведьма сгинула из-за собственной алчности… Доверилась Лютогору… Он обманул ее, наградил чудовищным проклятием… Золотой Ключ отразил его… Ты не виновата… Просыпайся!»

И она открыла глаза.

Вначале девушка ничего не увидела, лишь продолжал звучать в голове тихий голос из сна.

Как только зрение прояснилось, Каве разглядела яркий расписной потолок – крупные цветы сплетались с ветвями и листьями в фантастические узоры, рисунок казался живым, словно она лежала под сенью невиданных растений в райском саду.

Девушка перевела взгляд на постель – белую, чистую, в тонких кружевах… И вдруг увидела справа от себя знакомую стриженую макушку.

Алексей спал, сидя на полу, а голову положив на кровать и смешно подперев рукой щеку.

Ее сердце чуть не разорвалось на тысячи осколков: гнев, радость, изумление, восторг и отчаяние, злость и облегчение смешались в один тугой комок.

Значит, он не погиб на турнире! Марк не ранил его, не убил…

Глядя на спокойное, безмятежное во сне лицо, она затаила дыхание, не решаясь шумным вздохом разбудить, спугнуть эту маленькую возможность просто ощутить его рядом.

Но он как будто почувствовал ее, словно отголосок бури, бушевавшей в ее душе, долетел до его сознания, – пошевелился, нахмурился и открыл глаза.

На короткое мгновение их взгляды встретились.

Каве, застигнутая врасплох, сама отпрянула к спинке кровати.

– Ты что здесь делаешь?!

Алексей смутился, но быстро справился с собой и медленно встал.

– Если бы я знал, что ты сразу так поправишься, что сможешь на меня кричать, я бы ушел чуть раньше.

Всю фразу он процедил на одном дыхании.

– Почему ты здесь?

Парень отвел глаза в сторону:

– Все заняты. Твоя подруга Тай победила в турнире и сейчас объявляет свою мечту в главном зале библиотеки.

Каве прерывисто вздохнула. Как же, наверное, опечален Великий Мольфар. Она подвела его, не смогла выиграть турнир. Ну, хоть у Тай все получится: рыжая чара станет ученицей великой Чаклы, как всегда мечтала.

– А что же с Кристой?! – встрепенулась она. – Она жива или…

– Погибла, – немного недоуменно ответил Вордак. – По своей же вине. Лютогор наложил на нее засмертельное проклятие.