— На обратной стороне письма, где прямым текстом написано, что ты собираешься пригласить подругу в свой собственный дворец, — заметил Гридиан.

— Фантазия разошлась, — усмехнулась Альмейда.

— И с чего это хранителю подобные мысли в голову полезли? — театрально задумался вслух Даннэр.

— Понятия не имею.

— Ну и последний вопрос на откровенность, — Гридиан пристально посмотрел Альмейде в глаза. — Что ты хотела скрыть от дракона?

— Разве непонятно? — та вскинула бровь. — Свою неверность тебе.

— Что ж, память на месте, — резюмировал король. — Осталось провести магический допрос.

— Это с какой такой стати? — возмутилась Альмейда, гневно вскинув руки.

— Чтобы убедиться в том, что ты лжешь, — сказал Гридиан и добавил с ухмылкой:

— Разве непонятно?

— Как же я вас всех ненавижу! — сквозь зубы процедила бывшая королева.

— Единственное твое правдивое заявление, — съязвил Даннэр.

Гридиан начал магическое дознание. Собственно, он повторил все, что спрашивал до этого, разве что расширил список вопросов. Альмейда продолжала нагло врать, видимо, решив, что смертный приговор ей не грозит, так как главное требование она выполнила — признала, что с памятью у нее все в порядке.

Да, именно она, а не хранитель печати, замышляла покушение на Гридиана с Даннэром и желала стать единоличным правителем Элгара. А с помощью артефакта рассчитывала скрыть от дракона как раз-таки свое стремление убить короля.

Одним словом, с ней все было ясно. Ох, не знаю, казнил бы ее Гридиан или нет, если бы не договор о браке Даннэра. Честно говоря, даже думать об этом не хотелось.

Родственники Альмейды приехали всем семейством. Судя по торжествующему блеску в глазах, они явно настроились на обсуждение деталей свадьбы Даннэра и Элисии. Исключение составляла Найяна, хранившая, как обычно, меланхоличный вид.

Гридиан пригласил гостей в зал для приема делегаций. Тариаса такой выбор места встречи заметно насторожил. Напрягало его и мое присутствие.

Я же не чувствовала под собой пола. Альмейдины родственники плыли перед глазами. Сердце так ухало в груди, что, казалось, его слышат все.

Держаться! Не падать духом!

Гридиан без лишних церемоний изложил семейству Элькона суть дела.

Тариас слушал с каменным лицом, и лишь глаза его леденели все сильнее и сильнее. Изучил список придворных злым взглядом. Потом взял лист со смертным приговором Альмейде, который чуть не выпал у него из рук.

— Но я готов порвать этот приказ в обмен на разрыв брачного договора, — произнес Гридиан.

Тариас застыл мраморным изваянием. Такой же бледный, почти белый. В глазах шла работа мысли — словно доллары у Скруджа МакДака щелкали. Прикидывает, нужна ли ему вообще опозоренная дочь? Ее теперь не то, что с выгодой замуж не выдашь — вовсе ни к кому не пристроишь.

Мне казалось, что сердце в груди отсчитывает последние удары…

Воздух в зале чуть ли не трещал от напряжения.

Тариас перекинулся коротким взглядом с сыном. Потом еще раз пробежался глазами по строкам смертного приговора.

Неужели откажется?!

Элисия нервно сжимала и разжимала кулаки. Она явно не понимала, над чем тут вообще можно раздумывать.

Секунда… еще одна… Да сколько это будет продолжаться?!

На лице Тариаса дрогнул нерв. Мои же нервы натянулись до предела и стали лопаться один за другим.

— Тариас, — тихий голос Найяны вспорол звенящую тишину словно ножом. — Ты помнишь, что это наша дочь?

Глава клана перевел взгляд на жену. Найяна протянула тонкую изящную руку и сжала ему ладонь.

Элисия скрежетнула зубами.

— Хорошо, — одними губами произнес Тариас и посмотрел на Гридиана. — Я готов разорвать договор со своей стороны.

Все! Победа!

Мне хотелось кричать во всю мощь легких. Еле хватало сил, чтобы сдерживать свою безумную радость.

— Отец, как ты мог?! — задыхаясь от ярости, прошипела Элисия. — Ты лишил меня счастья! Перечеркнул мою жизнь!

— Помолчи, — ледяным тоном бросил Тариас, даже не взглянув на дочь.

Элисия прижала ладони к лицу, шепотом проклиная то судьбу, то сестру.

По приказу Гридиана привели Альмейду. Увидев родственников, экс-королева тут же ожила.

— Отец, помоги! — умоляющим тоном воскликнула она. — Они собирались меня казнить!

— У меня самого чешутся руки казнить тебя, — произнес Тариас тоном, от которого Альмейда вмиг присмирела. — Безмозглая дрянь! Я сделал тебя королевой, а ты не просто все потеряла — ты навредила нашему клану. Ты опозорила род Элькона! Мой язык с трудом поворачивается назвать тебя дочерью.

Альмейда оторопело смотрела на отца, кажется, не веря своим ушам.

— Мерзавка! — перенимая эстафету, прорычала Элисия и попыталась вцепиться ногтями сестре в лицо.

Альмейда успела увернуться. Велиар схватил за руку обезумевшую девчонку и оттащил в сторону.

— Что б ты сдохла! — продолжала исходить ядом Элисия. — Из-за тебя я осталась ни с чем!

— Какая муха укусила эту паршивку? — раздраженно вопросила Альмейда.

— Молчать! — Тариас поочередно пронзил взглядом дочерей. — Первую из вас, кто откроет рот, я выдам замуж из Кьюрена Мелвиуса.

Сестры вмиг проглотили языки.

— Он недавно разменял восьмой десяток, — шепнул Даннэр мне на ухо. — Но по-прежнему самозабвенно любит секс.

Я улыбнулась краешками губ. Кто бы только знал, скольких сил мне стоило сдерживать эмоции! Хотелось смеяться, петь, плясать. А самым сильным, просто неукротимым желанием было кинуться Даннэру на шею. Да! Да! Да! Мы будем вместе! Все это время в глубине моей души маленьким угольком теплилась надежда. Я берегла этот уголек, не давала ему потухнуть. И теперь он зажег меня изнутри.

Тем временем Велиар зачем-то отвел в сторону отца. Они разговаривали полушепотом, поэтому я не расслышала ни слова. Да и не все ли мне равно, о чем именно они беседуют. Главное, что Тариас дал слово расторгнуть договор.

Мы с Даннэром посмотрели друг на друга. Оба сложили губы в воздушном поцелуе.

Краем глаза заметила, что Велиар направился к Гридиану. Очень любопытно…

— Ваше величество, — обратился он к королю, — я прошу руки вашей двоюродной сестры, Леанны Нэлдимор.

А что, правильно — ковать, пока горячо.

Гридиан еле удержал улыбку, которая всеми силами рвалась на свободу. Да, сплавить кому-нибудь сестренку они, видать, мечтали давно.