серьёзные объекты пока не поручают, но Федя у начальства на хорошем счету. Человек на работу не выйдет, Федю в банк на замену поставят. Всё просчитано!

— А точно не выйдет? Откуда такая уверенность?

— Феде сказали, что не выйдет. Подкупят его или прибьют — не знаю.

— И какой план?

— Под налёт эмигрантов сработают. Федя вовремя тревогу не поднимет, вот всю охрану и скрутят.

— И не боится он, что его прикончат? Мертвецы не болтают.

— Он неопытный новичок — что с него взять? — возразил Антон, но как-то не слишком уверенно, потом махнул рукой. — Да никто его не заподозрит!

— Допустим. А как ты название банка узнаешь?

— На пересменке с Федей встречусь — он должен будет подтвердить, что всё в силе. Я связным у него буду с этими… — Антон поморщился. — Короче, узнаю, куда его на дежурство отправят!

История показалась если и не шитой белыми нитками, то не слишком-то убедительной, и я спросил:

— А в справку о сотрудничестве Барчука не нужно включать?

Антон нервно мотнул головой.

— Нет! Он возвращаться не собирается! Ему и тут неплохо!

— Ладно, будет тебе справка. Встретимся где?

Вот тут мой бывший сокурсник крепенько задумался. Если прежде отвечал будто по писанному, то здесь заколебался даже, прежде чем неуверенно произнести:

— Я в ночь сегодня… Склад охраняю. Подходи к восьми, там уже не будет никого. — Он продиктовал адрес, велел воспользоваться чёрным ходом и предупредил: — Без документов не появляйся даже. Разговора не будет! Ничего не скажу!

Я подтолкнул его к калитке.

— Вали!

Антон отбросил мою руку и выскользнул на тротуар, зашагал обратно к трамвайной остановке. Я постоял немного, наблюдая, не последует ли кто-нибудь за ним, затем прикрыл калитку и двинулся по проходу меж домами, решив выйти на соседнюю улицу.

В голове царил сумбур. Я нюхом чувствовал, что дело нечисто, не мог только решить, недоговаривал Антон или откровенно вешал мне на уши лапшу.

Он уже мог знать, какой именно банк собираются ограбить, но не раскрыл этого, желая получить от консула некие официальные гарантии. Или действовал заодно с Барчуком, если вдруг тот заподозрил оксонцев в планах устранить пособников и свидетелей, но побоялся пойти против них в открытую. А то и вовсе скормил мне откровенную дезинформацию.

Запросто, а почему нет?

Но ещё Антона могла просто-напросто мучить совесть из-за того, что ради спасения собственной шкуры он решился на предательство товарища. Да и моё неожиданное появление душевного спокойствия ему точно не прибавило.

Ну и как в его мотивах разобраться? Чужая душа — потёмки!

Ясно одно: на встречу придётся идти. Иначе — никак.

С Гашке мы пересеклись на железнодорожном вокзале. Предварительно я связался с ним по номеру для экстренной связи, поэтому в долгих объяснениях не возникло нужды, сразу перешли к делу.

— Держи, — незаметно сунул мне Иван Николаевич узкий конверт. — Всё там.

— А люди?

— Людей нет. Привлекай своих.

Своих⁈ Это Кешу-то с приятелями⁈

Одно дело — незаметно груз медикаментов умыкнуть, и совсем другое — грабителей на выходе из банка встретить и порешить! Хоть куш больше и в разы, но лично я на такое не подписался бы, не иди речь о ликвидации оксонской разведгруппы. Как непосвящённым такое предлагать — просто не представляю. Пусть Иннокентий у нас сто раз бунтарь и авантюрист, пошлёт он меня куда подальше, как пить дать — пошлёт. И будет прав.

— В самом крайнем случае я с коллегой подстрахую, — нехотя предупредил Гашке и потребовал: — Работай!

Деваться было некуда, я кивнул и зашагал прочь. Закрылся в кабинке туалета наскоро проглядел содержание документа, синевшего печатью республиканского консульства, и убрал его обратно в конверт, а вот квиток камеры хранения переложил во внутренний карман пиджака. Прямо с вокзала позвонил в контору Карпинских и условился с Юлией Сергеевной, что в семь вечера загляну к ней и позаимствую автомобиль, после чего отправился в «Старую Ливонию».

Ежевечернего аншлага в пивной пока что не наблюдалось, но лишних ушей всё же хватало с избытком, и я шепнул Кеше:

— Надо поговорить.

Он вопросительно кивнул на Сержа и Влада, оккупировавших бильярдный стол.

— Их тоже зови, — сказал я. — Подходите в кофейню.

Притопала хмурая троица только минут через десять, к этому времени я уже допивал стакан горячего шоколада за своим обычным столиком у окна. Парни присоединились ко мне, Влад с хмурым видом огляделся и пробурчал:

— Ну и чего ты нас сюда позвал?

— Тут даже выпить нечего! — поддержал его Серж.

— Давайте сегодня без выпивки, — сказал я и посмотрел на Кешу. — Разговаривал уже с ними?

Тот кивнул.

— Мы в деле.

Я вытянул из кармана полученную от Гашке пачку банкнот, снял с неё аптечную резинку и принялся раскидывать деньги на пять стопок.

— Аванс за пенициллин, — пояснил между делом.

— Пятый кто? — уточнил Кеша.

— Это для наводчика. Сегодня встречаюсь с ним, узнаю все детали и заплачу. А вы меня прикроете.

— Это как? — нахмурился Серж.

— На стрёме постоите.

— Зачем ещё? — насторожился Кеша, не спеша убирать деньги в карман. — Ждёшь проблем?

Я пожал плечами.

— Всё может быть. Он сегодня обещал ещё об одном дельце рассказать, а банковские грабители таких шуток не понимают.

Серж подавился дымом, Кеша поджал губы, а Влад подался ко мне и прошипел:

— Ты нам предлагаешь банк взять? Совсем больной?

— Я вам ничего такого не предлагаю. Это мне предлагают ограбить грабителей. Чуешь разницу?

— Да хрен редьки не слаще!

— Не скажи! — покачал я головой.

Кеша перехватил раздражённый взгляд кельнера, сунул стопку банкнот в карман и щёлкнул пальцами.

— Три чёрных кофе! — объявил он.

— И штрудель! — попросил я.

— Два штруделя! — встрепенулся Влад и буркнул приятелям: — А что вы так на меня смотрите? Сто лет сладкого не ел!

Серж с ворчанием поднялся из-за стола и отошёл к витрине с десертами, Кеша покачал головой и закурил. Принесли заказ, и я отвернулся посмотреть в окно. Там — ничего интересного.

— Рассказывай! — потребовал Кеша, когда кельнер отвлёкся на других посетителей.

— Да нечего пока рассказывать, — пожал я плечами. — Человек вроде надёжный, но с банковскими грабителями никогда ничего наперёд сказать