хотят знать, насколько активы в одной собственности или там есть чья-то доля. Если приехать и заверить, что ничего подобного, то у них с плеч долой, солидным клиентам верят на слово. Но если будет подтверждение, что никто из прежней фирмы не претендует, достаточно бумаги с подписью. Они сверят с продажей и успокоятся, больше всего на свете не хотят скандала с русскими клиентами, потому что плохой опыт. Для скорости лучше добыть отказную бумагу – резюмировал Сергей.

– Второй звонок, извольте получить! – сказала я себе вполголоса, повесив домашнюю трубку. – Все хотят, чтобы я поискала и нашла бывшего партнера, к чему бы это?

И сразу в информационное пространство ворвался Валентин, скоро стало понятно, ожидание его не только утомило, но и раздосадовало.

– Ну наконец-то! – заявил друг, дозвонившись. – Я понял, ты опять задумала продать меня с потрохами, а цидульку от покойника кинула в утешение!

– Валя, голубчик, ты о чем? – спросила я кротко. – Дай сапоги снять, и я тебя выслушаю, переобувшись.

– Понятно, ты успела провернуть дельце, не снимая сапог, теперь будешь в тапочках объяснять, как я неправ, тебя подозревая! – Валентин зашелся в поддельном гневе. – С кем беседовала, ведь не скажешь? Небось с демоном финансов от бывшего хозяина, сдала мои камешки в обмен на неприкосновенность своего жалкого имущества, чтобы отстали. Не так?

– Валечка, душа моя, – обратилась я к другу переобувшись, как обещала. – За тебя говорит нечистая совесть, сам захотел поживиться от старых дел, а меня держишь на подозрении. Я сделала, что могла, а цидульку, как ты выражаешься, отослала как предупреждение, чтобы не связывался, с кем не следует. Беседовала, если очень хочешь знать, с кузеном из Швейцарии по поводу семейных дел, они, как ты мог догадаться, приоритетны.

– Эвона, какие слова она знает, – глумился Валентин, остывая. – Твоя швейцарская коровка доится исправно, у меня такой нету, к сожалению. Приходится добывать скудные средства бог весть откуда. Ты насчет этого упреждала? Да, бывший студент Коваленков вышел из тумана в ореоле славы, не спорю. И Ольгу именно он прячет, согласен, значит она – уязвимое место в его биографии. И как еще жива – непонятно. Хотя в одном ты права, Ольгу искать – себе дороже. И ничего она не скажет, как никому не сказала десять тысяч лет. Будем искать самого.

– Бог в помощь, – посулила я в надежде, что друг Валя от меня отстанет. – Ищи себе на здоровье, раз понял, что ни Мельники, ни Маруся, ни я…

– Ан нет, постой-погоди! – возразил друг. – Мельников и Марусю мы, так и быть, отставим, но ты можешь помочь. Если захочешь, но я надеюсь.

– На что именно? – спросила я с подозрением, совпадения продолжали наслаиваться.

– Я понимаю, что касаюсь деликатных материй, – гадко приступил к теме друг Валечка. – Но в прошлом у тебя был компаньон, он же партнер, занимался тем самым. Искал кого ни попадя и продавал, если заплатят. Или как?

– Да, например, вы продали из-под меня фирму и разрешения спросить забыли, – напомнила я. – Очень деликатная материя, я согласна.

– И девушку он у тебя увез, – мерзкий Валька пошел в штыковую атаку. – Кто же смирится с такими потерями?

– Девушку жаль, – я охотно согласилась. – Но кто тебе сказал, что бывший партнер будет делать тебе любезность и искать мужика с камнем?

– Мне – никогда, – Валька вернулся к современному стилю изложения. – Но тебе – за милую душу, только попроси.

– А если не стану? – ответила я кратко.

– Сам сделаю, от твоего имени, – поведал Валентин. – Скажу, что стесняешься.

– Ну и вперед, флаг тебе в руки! – заявила я следующую фишку.

– Нет, с тобой невозможно, – посетовал Валентин. – Фирму продать и про девушку объяснить, это мы с ним провернули, но выступать от твоего имени – уволь меня! Сразу вычислит, что я это не ты, по одному подбору слов. И еще найти надо.

– Вот в чем вопрос, как сказал принц Гамлет, – вычурно выразилась я и добавила вдогонку. – Придумаешь цитату из Лермонтова, Михаила Юрьевича, зачем бы я стала делать тебе любезность – изволь, подумаю!

– За тем дело не станет, – сказал друг Валя, отключился от связи и пропал.

Надо сказать, что надолго, наверное, копался в собраниях сочинений классика, хотя мне вспомнилось на раз, потому что лежало близко. Ну, а согласилась я поискать бывшего партнера потому, что дождалась «третьего звонка» в зрительный зал, и прозвучал он на диво внятно. Раз все, кому не лень просят об одном и том же, то…

Ну и на подходе к субботе, завершающей неделю дорожных карт, я сломала голову, перебирая догадки, о чем, собственно, отъезжающая подруга Татьяна приведет маму беседовать. Мы, с ней, понятно, посидели бы, вспоминая незабвенные детство с отрочеством под сенью загородных лип. Также перебирая посиделки в беседке на фоне чарующих напевов барда-шансонье, а под занавес исполнили бы дуэтом строчки о том, что:

«В бухту радости, к скалам печали, к островам ли сиреневых птиц,

Все равно, куда мы ни причалили, не поднять нам усталых ресниц!»

При любом подходе мама Татьяны в ностальгические посиделки не вкладывалась, и я гадала, чему обязана. Скорее всего в прощальное действо вмешалась тетя Маруся-Марта, что меня не очень радовало, но претензий у гостьи возникнуть не могло по протоколу.

Тем более, что в на московскую квартиру меня приглашали впервые, каждым летом мы с Таней охотно общались, но вне сезона сам собой делался перерыв, я примерно знала, где Мельники живут, но адрес выслушала впервые. Вместе с извинениями за беспорядок, поскольку распорядились они сложно, продали квартиру отложенным способом и тут же арендовали до отъезда, обязавшись сделать косметический ремонт. Но для моего визита они попросили мастеров сделать перерыв и приняли гостью с относительным комфортом.

Квартира оказалась слегка ободранной, в двух сделанных комнатах стояли раскладушки, для приема гостей предлагалась кухня, её оставили напоследок. А тут, пояснила Таня, и делать особо нечего, они не так давно оформили по полной программе со всем оборудованием, при продаже оговорили особой статьей. Остались только двери и потолки.

Обсудив эти и иные хлопоты, мы почти приступили к чаю с тортом, но мама Вера Григорьевна вспомнила, что ей пора по другим обязательствам, перед уходом надо сказать Кате пару слов. Если дочка займется чем-нибудь в квартире, то будет славно.

– Катя, деточка, – начало секретной беседы отчасти насторожило. – Во-первых, я хочу просить прощения. За прошлое и за настоящее. Маруся совсем забылась, я ей пеняла неоднократно. Но, пойми, вышло не со зла, и она не поняла,