Кентавры бы драли фаджевых дуболомов! — в который раз Дамблдор в сердцах непроизвольно пытался сглазить аврорскую четверку, прибывшую арестовывать Хагрида по приказу генерального инспектора. — И Амбридж тоже! И ведь попросить помочь некого…"

Филиус и Помона все же были не големами, поэтому сейчас находились в законном отпуске, а Северус был вынужден где-то пропадать, днями и ночами варя зелья Тому. Иронично, но получилось в чистом виде отсроченное проклятье. Основные неприятности у Дамблдора начались уже тогда, когда и Фадж, и Амбридж перестали представлять какую-либо угрозу. Первый трусливо сбежал, а вторую больше заботило удержаться на посту первого заместителя.

— Директор, вы слушаете меня?

— Конечно, Аргус. Продолжайте.

— Наволочки и полотенца. За последний год домовые эльфы истерли целых…

"Мордред, полотенца! По-ло-тен-ца! У меня и о них должна болеть голова?! О, Мерлин, дай мне сил! И верни мне Минерву!"

Высшие силы, видимо, сжалились над великим и могучим волшебником, проигрывающим с бюрократией войну на истощение, так как в дверь тихонько поскреблись. Вечно беспокойные дети пока еще не прибыли в школу, поэтому проход в кабинет директора не был прикрыт паролем.

— Альбус? Можно к тебе? — спасение пришло в виде старого соратника.

— Да, конечно. — В открывшуюся дверь влетел Флетчер и уже было распахнул рот, чтобы поделиться какой-то срочной новостью, но запнулся, увидев Филча. — Извини Аргус. Давай отложим на потом. Как видишь, срочные важные дела.

— Но как же быть с остальным? — растерялся завхоз. — Я всего лишь треть…

— Составь смету. Я посмотрю и подпишу ее потом, как будет время…

Недовольно бормоча: "дела, дела — а кормить этих паразитов чем?" — Филч захлопнул свою записную книжку и зашаркал на выход. В освободившееся кресло тут же плюхнулся Мундугус и привычным взглядом "а вот это, и это, и это вот тоже можно в Лютном загнать за неплохие деньги" окинул директорский кабинет.

Альбусу Дамблдору каждый соратник рано или поздно задавал вопрос вроде: "зачем в рядах честного и прогрессивного Ордена Феникса такой… хм, волшебник-неоднозначного-рода-занятий, как Мундунгус Флетчер? Не лучше ли избавиться от пятнающей своим поведением светлые ряды личности, пока она не предала или, что более вероятно, продала всех с потрохами?" На все такие вопросы простодушных идеалистов глава ордена лишь хитро усмехался в роскошную бороду и отговаривался своими любимыми сентенциями: "не следует судить о человеке по слухам" и о "втором шансе, которого достоин каждый".

Как бы хорошо ни срабатывала на детях и некоторых взрослых выбранная директором маска, но наивным простаком Дамблдор никогда не был. Поэтому выданный ему кредит доверия Мундугус отрабатывал по полной. Так, Флетчер являлся одной из нитей контроля дна магической цивилизации, которое могло, если его оставить без внимания, оказаться источником множества неприятных сюрпризов. Да и определенные, совсем не светлые, артефакты было удобнее приобретать и сбывать через цепочку внешне неприглядных, но весьма надежных для Дамблдора посредников, чем заниматься контрабандой лично. Плюс, чего по виду не скажешь, Флетчер был достаточно умелым волшебником, пусть и с весьма специфическим арсеналом, а такой всегда где-нибудь, да пригодится.

Впрочем, хотя все это и было весьма полезно, но по сравнению с истинной причиной являлось не более чем приятным дополнением. Дамблдор держал, причем держал в крепко сжатом кулаке, Мундунгуса совсем для другого.

Что всегда Дамблдору удавалось особо, так это находить хороших людей с уникальными талантами и использовать их ко всеобщему благу. Вот и у Флетчера была одна чудесная, но при этом совершенно неволшебная способность. С большой буквы Дар, если это можно было так назвать. У ушлого деляги как-то получалось регулярно оказываться там, где происходит что-то очень важное и интересное. Причем получалось у него это совершенно неосознанно и неожиданно для всех, в том числе и для себя самого. Собственно, падение в низы социума магов и началось с одного такого случая в молодости, когда он оказался в удачном месте в удачное время, но не смог пересилить себя и отказаться от весьма заманчивого искушения "найти" то, что ему никогда не принадлежало. Это было давно, с тех пор он поумнел, поэтому сейчас ограничивался (ну-у-у, старался ограничиться) торговлей товарами и информацией о происходящих событиях как в мире магов, так и в обществе сквибов-контрабандистов, только с проверенными контрагентами. Самым лучшим был Дамблдор, который не скупясь платил своему агенту очень неплохие деньги. Жалкая сотня-другая галеонов — ничто по сравнению с теми политическими и экономическими преференциями, что получал Альбус от своевременного узнавания горячих фактов.

Вот и сейчас Мундунгус сливал в омут памяти Дамблдора две сцены. Первая — как один из нынешних учеников Хогвартса покупал у Горбина очень специфический, а потому легко узнаваемый боевой артефактный пояс, в котором любили щеголять лорды Блэк. Вторая — как владелец этого пояса, обладавший совсем другим лицом и фигурой, уходил с места убийства главы ДМП.

После окончания переноса информации Флетчер обессилено откинулся в кресле. Эта магия ему всегда давалась очень тяжело, так что настало самое время отдать должное гостеприимству Дамблдора, которое в этот раз приняло форму бутылки дорого огневиски и закуски, принесенной хогвартским эльфом. Директор же тем временем внимательно, с разных ракурсов просматривал обе сцены.

Дамблдор не так чтоб уж очень сильно жалел последнего взрослого представителя рода Боунс. Не больше обычной человеческой печали от гибели сильного волшебника и вменяемого главы одного из министерских отделов. Однако она своей раздражающей принципиальностью, верностью букве закона и непониманием намеков уже изрядно надоела не только верховному судье, но и большинству Визенгамота. Так что можно было с уверенностью сказать: что так, что этак дни ее были сочтены. Не Волдеморт, так Фадж или его сменщик уберет неудобную фигуру, занимающую на влиятельной позиции место впустую.

А вот способ убийства Дамблдора очень заинтересовал. Альбус никогда не пренебрегал магическими новинками (вплоть до того, что даже Близнецам, бывало, "оговариваясь", подкидывал любопытные идейки), поэтому место преступления осматривал лично. Но, вслед за специалистами Отдела тайн, так ничего и не понял. Комната, в которой напали на Боунс, имела вид, будто бы в ней произошел взрыв… в обратном направлении! То есть и осколки летели, и предметы смещались не от некого фокуса, а к нему. Этакая бомбарда наоборот, которая взорвалась в дверях. Какие именно чары или набор чар были использованы и, главное, зачем, ведь на трупе Боунс, ну, насколько его сквозь обгорелую кожу смогли осмотреть, не было следов повреждений от ударов — неясно. Но очень любопытно. Жизненно любопытно. Ведь если так пришли к