они уже стояли у двухэтажного домика рядом с Теннарием, охранявшим на всякий случай выход. Лесник же, находясь внутри комнаты, прикрывал собой оконный проем. Вот только разлегшийся на каменной кровати голыш вряд ли собирался бежать. Наоборот, всей своей позой показывал, что принял горизонтальное положение всерьез и надолго. Подсунул под голову руки, закинул ногу на ногу и вяло позевывает.

– Храм – пустышка, – шепнул Арчи Канту. – Маленькая комнатушка, хлам по углам. С этим что?

– Этот хуже других. Послушай, о чем говорят.

Жестом попросив солдат не идти за ним, он придвинулся ближе к окну. До ушей тотчас долетел тихий голос Яра.

– Мы же не враги тебе… вам. Мы просто хотим узнать, что здесь случилось. Вдруг мы сможем помочь?

– Я хочу спать, – равнодушно прозвучало в ответ.

– Поговори со мной и спокойно спи.

– Это моя ночь. И я ее сплю.

– Ночью все спят. Но еще не стемнело. Расскажи про Фернандо-безумца. Что с ним случилось?

– Ночью сплю только я, – словно не слыша вопросов Яра, промычал голыш. – Остальные не спят. Глупые. Спать – самое приятное. А они стишки сочиняют, звезды разглядывают… Сейчас полежу чуть-чуть и засну.

– Ты меня вообще слышишь? Логан? Тебя же так зовут?

– Нет, я Жан. Логан свою очередь пропустил. Глупый.

– А ты умный?

– Я да. Я не слушал проповедника, просто взял и вышел, когда время пришло. Другие так не умеют.

– Расскажи про Фернандо.

– Я спать хочу.

Похоже, разговор снова зашел в тупик. Арчи вздохнул и вернулся к дверному проему.

– Дохлый номер, – сообщил он Теннарию. Тот кивнул – он-то как раз со своими ушами бессмертного слышал все и отсюда.

– Думаю, Дамаран, как вернется, перестанет сюсюкаться с этим убогим. Тут нужно спрашивать по-другому.

– Боюсь, болью тут тоже ничего не добиться, – покачал головой Кант. – Но обратно в храм я его не пущу. Посмотрим, как он себя поведет, когда начнется чужое время.

– Отстань от него! – неожиданно громко прозвучало из комнаты. – Убирайтесь с нашего острова! Убирайтесь!

Арчи бросился к окну. Голозадый уже на ногах. В глазах сверкает ненависть, губы дрожат.

– Мы не уйдем без ответов. Что случилось с Фернандо? При чем здесь Зарбаг?

Но проповедник уже ушел. Жан – лентяй – кажется, так называл его Орсо – снова опустился на каменную кровать, застеленную подванивающей шкурой.

– Я сплю, – сквозь зевок промычал он, поворачиваясь лицом к стене.

На этом Яр сдался. Вернее, взял передышку.

– Наши вернутся, вместе решим, что с ним делать, – сказал он, выйдя из комнаты. – У каждого свой характер. Если кто-то еще прорвется сквозь проповедника, возможно мы сможем до него достучаться.

– Кто его знает, – пожал Арчи плечами. – Дождемся утра и посмотрим, что будет дальше. Арил, Трой, сгоняйте на корабль, проверьте как там дела. И заодно прихватите спальники на всех – ночевать будем здесь. Возьмите нескольких человек, чтобы помогли донести. И про жратву не забудьте. Я так уже проголодался.

Охотники, не сговариваясь, повернулись к Яру и, только когда тот кивнул, поспешили прочь. Гомнюки малолетние! Ведь оба обязаны подчиняться и ему в том числе. Ладно, по возвращению домой разберемся. Кант же послал пару своих людей к цитадели – узнать, что там как. Но эти вернулись быстро, приведя с собой отряд Аники с Дамараном.

И, спасибо Эркюлю, он сходу ответил на не успевший прозвучать вопрос:

– Открыть не смогли. Искали, куда кристалл можно вставить, но не нашли. Утром попробуем мечом. Как тут наш многоликий?

Выслушав пересказ произошедшего в их отсутствии, магистр вынес вердикт:

– Пытать. Удержанием. Зададим еще пару вопросов, не ответит – в вихрь его, и пусть повисит. Я думаю, этот псих запер второго, который Фернандо, в цитадели древних. И было это давно. Очень давно. Так что, скорее всего, внутри нас ждет высохший труп. Но разобраться мы должны в любом случае. Чувствую, это важно.

* * *

Когда доставленный с корабля ужин перебрался к Арчи в желудок, темнота окончательно поглотила остров. Разбивать полноценный лагерь ввиду теплой погоды не требовалось, так что солдаты улеглись под открытым небом на полпути между храмом и воротами цитадели. Дамаран, сославшись на недосып последних дней, составил людям компанию, а Кант, наоборот, вызвался подежурить у дома Жана-Лентяя, что, впрочем, и так было предрешено – передавать кому-либо вихрь Теннарий бы точно не стал.

Уставший за этот насыщенный день Арчибальд тоже бы с удовольствием отправился на боковую, но Яру – будь он не ладен – именно сейчас приспичило серьезно поговорить с Аникой, о чем он, не стесняясь присутствия рядом соперника, только что объявил.

– Хорошо, отойдем, – согласилась Вечная.

– Ну уж нет, – догадываясь о чем пойдет у них речь, вскочил Арчи. – Это меня тоже касается. Говори при мне!

– Ты прав, генерал, – не давая открыть Анике рот, подтвердил Яр. – Тебя тоже касается. Отойдем втроем.

– Мальчишки, – прошипела Вечная, тем не менее делая шаг прочь от лагеря.

Короткий путь до городка прошел в молчании, но стоило стене первого дома скрыть их от возможных взглядов, как Яр заговорил:

– Мальчишки? В том-то и дело, что нет. Мы все здесь – взрослые люди, и играть в игры нам уже не к лицу. Тем более что эта игра затянулась сверх меры.

– Какие игры, Яр? – устало вздохнула Аника. – Не о том ты думаешь. Мы нашли место силы. Уже завтра мир может перевернуться с ног на голову, а ты про…

– Я люблю тебя, – не дал ей закончить лесник. – И Арчибальд, очевидно, тоже. Завтра может случиться что угодно, и я не могу ждать до завтра. Мне нужно знать, кого любишь ты.

– Ох… Яр, Яр… – медленно покачала головой Вечная. – В этом весь ты. Не мог подождать. Зачем же при Арчи…

– А, к Зарбагу! – не выдержал Монк, чье сердце заколотилось в груди. Знал же, что к этому все придет! Знал, но ничего не мог с собой-дураком поделать! Сейчас его – смертного человечишку отодвинут в сторонку ради счастливого будущего, которого у него с Аникой нет и быть не может. Вот ведь Яр, не мог подождать десяток-другой лет, которых у него самого безграничный запас? Не мог и ему оставить кусочек счастья? Или хотя бы надежду на таковое?

– Я тоже тебя люблю! – прорычал он. – И не смей выбирать здесь и сейчас! Завтра? Он не может ждать завтра? А если завтрашний день принесет мне бессмертие? Или смерть одному из нас? Прошу, промолчи! Сначала вернемся назад, а там… – И Арчи, не найдя слов, махнул рукой, как бы давая понять, что потом он