— Попытался купить дом! — моментально вклинился Роджер, на минуту забыв о не успевавшей за ходом их мыслей Бетти. — А когда дядя Себастиан отказался продавать, попытался запугать его. Когда и это не вышло, похитил его, а затем и Бетти…

— …Потому что она наследница, и если дядя вдруг просто исчезнет, дом перейдет к ней.

— Поэтому Крысу пришлось выкрасть обоих, чтобы заставить подписать купчую, датированную задним числом, за несколько недель до исчезновения…

— А потом убить — или другим способом убрать с дороги, пока он не вступит в права владения, не выкопает свою добычу и не ускользнет куда подальше. Роджер, дружище, мы с тобой просто молодцы!

Девушка переводила беспомощный взгляд с одного на другого.

— Я ни слова не поняла из того, о чем вы говорили.

Святой хлопнул себя по ляжке.

— Потрясающе! — воскликнул он. — Самая безумная и забавная история, просто животики надорвешь! Подумать только! Крыс, смывшись с кристаллическим углеродом на пятьдесят тысяч, чувствуя, как на пятки ему наступают легавые, под покровом ночи пробирается на поле и закапывает там камушки…

— Потом его ловят… — вступил Роджер.

— …И он бодро отправляется в тюрьму, зная, где сможет найти свое сокровище, когда освободится. Выходит из-за решетки, готовый устроить себе праздник и наслаждаться жизнью, — и выясняет, что кто-то купил его поле и выстроил дом прямо над кладом! Ха! Можете вы себе такое представить?!

Девушка, охнув, зажала рот рукой. Это было безупречное объяснение всей загадки, единственно возможное и в то же время убедительное — и тем не менее оно казалось плодом буйного воображения какого-нибудь писателя. Услышанное требовалось переварить. Однако двое мужчин, очевидно, находили его полностью заслуживающим доверия. Святой, подбоченившись, трясся от беззвучного смеха. Роджер, более сдержанный по природе, довольно ухмылялся.

— Звучит, — проговорил он.

— Да просто отлично! Ну, стало быть, отсюда и будем плясать. Провизия для войск приготовлена?

— Да.

— Загружай все в «десурио». По дороге оставим бо́льшую часть у Бетти — на будущее. С собой возьмем только немного выпить и перекусить на ходу. «Моррис» придется бросить: полиция будет его искать. Вы двое можете выходить открыто, а я проскользну в лучшую ванную — она выходит на подъезд к гаражу, так ведь? — вылезу в окно и встречу вас там.

— А как быть с Дайсоном? Его нельзя просто оставить в привратницкой.

— Зайди и двинь ему еще разок повыше уха. Так он точно не станет вопить или сопротивляться. Отнеси его к машине, возьмем с собой. Я бы не вынес разлуки с Душным Десмондом ни на час.

— Думаю, получится, — кивнул Конвей. — Прямо напротив привратницкой есть дверь, ведущая в сад. Уже достаточно темно, и если действовать быстро, никто ничего не заметит.

— Отлично! Бетти, старушка…

Стремительный водопад инструкций вдруг прервался, как будто перекрыли кран. Святой повернулся к сбитой с толку девушке с самой своей обворожительной улыбкой.

— Бетти, старушка, как думаешь, ты справишься?

— Что от меня требуется? — переспросила та. — Я не поняла практически ни слова.

Ее несообразительность выбила Святого из колеи. Непривычный (что он всегда готов был признать по трезвом размышлении) к менее живому уму обычных людей, он неизменно удивлялся любому, кто проявлял хоть малейшее недоумение по поводу его слов или дел. Ограниченный взгляд на мир среднего человека оставался для Саймона Темплара вечным источником обидного изумления.

— Цветик мой ненаглядный…

Роджер, сам обладавший вполне заурядным умом и знавший по собственному опыту, какой шок может испытать впервые столкнувшийся со Святым в таком состоянии, сочувственно вмешался:

— Предоставь это мне, старина.

Языком менее ярким и образным, однако куда более понятным для непосвященной аудитории, Роджер кратко резюмировал, что им известно о ситуации и замысле преступников. Святой слушал с неприкрытым восторгом. Он никогда не уставал восхищаться и завидовать этому недоступному для него дару находить общий язык с любым представителем рода человеческого. Людям приходилось приспосабливаться к Святому, а Роджер сам мог приноровиться к кому угодно.

Он объяснил все так, что Бетти поняла. Однако затем перешел к интересовавшему Святого вопросу и тут же увидел готовый появиться на ее губах автоматический отказ. Тогда в дело вновь вступил Саймон Темплар — на этот раз полностью уверенный в себе. В салонных любезностях ему не было равных.

— Бетти, дорогая…

Теперь пришел черед Роджера слушать с завистливым восхищением. Было бы бесполезно просто записать сказанное. Слова сами по себе, лишенные магического очарования голоса, которым Святой мог при случае воспользоваться с убийственной легкостью, показались бы банальными, если не смехотворными. Он говорил и говорил, сочетая дружелюбные уговоры с давлением, доверительное легкомыслие с романтичной дерзостью. Тон менялся с сумасшедшей скоростью. Такой напор заставил бы согласиться любую девушку — хотя, возможно, та и сама бы недоумевала потом, как так вышло. Все закончилось в несколько минут. Бетти, глядя расширенными глазами, лишь спросила:

— Вы правда считаете, что я должна это сделать?

— Именно, — произнес Святой так, будто от ее решения зависели судьбы мира.

Она заколебалась, беспомощно переведя взгляд на Роджера, а потом произнесла:

— Хорошо. Я согласна. Но не стану скрывать, что ужасно боюсь. Правда. После этого вечера…

— Вот и умничка, — перебил Бетти Святой, бесцеремонно заключая ее в объятия.

Роджер испытывал мрачное удовольствие от того, что вскоре ему предстояло как следует двинуть по голове мистера Дайсона. Хотя, в общем-то, подошел бы кто угодно…

VII

— Видимо, это здесь, — проговорил Святой.

Он растянулся во весь рост в сырой траве и разглядывал дом с вершины пригорка. Имея такой богатый гардероб, как у Святого, можно было позволить себе жестоко обращаться с поэмой работы дорогого портного из светло-серого фреско. Роджер Конвей, блюдя честь своей полицейской формы, ограничился тем, что присел на корточки. Бетти держалась чуть позади обоих мужчин.

Приземистый черный силуэт дома виднелся в лунном свете. Резко выделялись два четко очерченных желтых окна. Ясное небо походило на перевернутую плошку из темного стекла; вопреки самонадеянным заверениям мистера Дайсона, от света тонкого месяца, висевшего низко над горизонтом, толку в пути было не больше, чем от звезд. «Десурио» с выключенными фарами, припаркованный у края дороги, остался примерно в миле отсюда.

Святой слегка пригнулся, чтобы пламя спички не могли заметить из дома, и, сложив ладони ковшиком, закурил.

— Ну, можем начинать. Где девушка?

Оба отползли назад, чтобы присоединиться к Бетти.

— Готова, малышка?

Над пустошами веяло сырым дыханием ветра. Бетти, легко одетая, поежилась.

— Чем быстрее все закончится, тем лучше, — тихо сказала она.

— Уже скоро, — заверил Святой. Его зубы блеснули в улыбке. Выражение лица нельзя было разобрать во мраке, однако легкая дрожь нетерпения