мне ключ от этой ловушки. Все говорили, что Святой умен, но, похоже, и он делает ошибки. Ты позовешь их сюда. Пожалуйста…

Саймон коротко рассмеялся.

— Даже не надейся!

— Тогда… Принеси сюда веревку, Уэллс.

Один из людей Паука вышел.

— Он блефует, — с напряжением в голосе проговорил Роджер.

— Ну разумеется, — негромко откликнулся Святой. — Но не порти ему удовольствие, если ему так хочется. Наш Крыс — обычный человек со своими простыми радостями. Он напоминает мне…

— Сейчас мы посмотрим, кто тут блефует, — оборвал его Слит.

Он обернулся к подручному, вернувшемуся с отрезком веревки, взял ее и принялся связывать короткую петлю.

— Кто-то тут говорил про вытягивание шеи… Лично я предпочитаю сдавливание.

Паук аккуратно затянул узел и передал обратно подручному. Петля была размером как раз с человеческую голову.

— Вот тебе петля, Уэллс, а вот кочерга. Знаешь, что такое гаррота? Набрасываешь ему веревку на шею, продеваешь туда кочергу и начинаешь закручивать, чтобы петля медленно затягивалась. Очень медленно, слышишь, Уэллс? Нет!..

Слит вдруг замолчал, в его выцветших глазках зажегся огонек жестокой злобы.

— Нет, это было бы ошибкой. Не ему, а ей. Девушке.

Роджер сделал движение вперед, но вооруженный охранник угрожающе преградил ему путь.

— Грязный подонок! — яростно взревел Конвей, бессильный перед упершимся ему в грудь дулом пистолета.

— Я то же самое хотел сказать, Роджер, — невероятно спокойно проговорил Святой. Он перевел взгляд на Слита. — Довод принят. И ответ — нет, снаружи никого. На сей раз я говорю правду.

— Понятно — очередной блеф!

— Увы, мы не смогли тебя обмануть, «забавная мордашка»[29].

— А до того как ты его разукрасил, физиономия у него была такая же забавная? — ехидно поинтересовался Роджер.

— Нет, полностью трагичная, — откликнулся Святой.

Слит шагнул вперед, перекошенный от ярости. Секунду казалось, что он снова ударит Святого, и тот заранее приготовился, однако страшным усилием воли злодей взял себя в руки.

— Мне будет удобнее переваривать твой юмор, Темплар, — злобно прошипел он, — если тебя свяжут. Принеси еще веревку, Уэллс.

— Нам попался очередной храбрец, — язвительно буркнул Роджер.

Святой улыбнулся — еще не случалось такого, чтобы он был не в состоянии это сделать.

— У него просто слабое сердечко. Бабушка говорила ему всегда ходить в шерстяных подштанниках и не рисковать, нарываясь на ответный удар. Он только что позабыл про совет и мог бы погибнуть от шока. Ведь это было бы ужасно, правда?

Вернулся Уэллс с большим мотком веревки на плече. Двое других бандитов схватили Святого.

— Обыщите его, — приказал Слит, — и свяжите.

Пленника ощупали со всех сторон, однако он нисколько не опасался результатов. Он никогда не носил при себе столь очевидного оружия, как огнестрельное, — только два небольших ножа, которые метал с невероятной сноровкой. И тому, кто не знал секрета, ни за что не пришло бы в голову искать их там, где они, в ножнах, прятались: любимица Святого «Анна» на левом запястье, а второй, «Белль», — на правой икре под носком.

Притащили стул, и Саймон сел, не сопротивляясь. Бороться сейчас было бы просто бесполезной тратой сил. Ему скрутили руки за спиной, лодыжки примотали к ножкам стула.

— Это уже двадцать седьмой раз, когда меня так связывают, — с подбадривающей любезностью произнес Святой, — и всегда мне удавалось как-то выбираться — как герою книжки с захватывающими приключениями. Но вы не отчаивайтесь. Просто постарайтесь управиться лучше, чем ваши предшественники. Боюсь, ваше мастерство напоминает мне двадцать второй случай. Я звал того парня Гальфред Гадостный, и тетя Этель тоже не особо хорошо к нему относилась. К несчастью, он умер — позднее мне пришлось столкнуть его с крыши. Он упал в сад, и в следующем сезоне на всех деревьях выросли кроваво-красные апельсины…

Тон Святого был так спокоен и приподнято-оптимистичен, будто он обсуждал программу скачек на следующий день после того, как огреб кучу денег, поставив на сегодняшнего победителя двадцать к одному. В немалой степени это было призвано поднять дух Бетти. Однако скорее всего Саймон так же держался бы и в одиночку — исключительно для собственного развлечения. Да и что толку выходить из себя?

Слит молча стоял у стены, сжимая в руке пистолет. Ярость улеглась, превратившись в нечто ужасающе спокойное и смертоносное, как тихо кипящая на огне кислота. Менее беспечного человека, чем Святой, такая внезапная сдержанность парализовала бы больше любого проявления жестокости. Впрочем, даже он ощутил ледяной холодок, будто рука мертвеца скользнула по его спине. Однако Саймон лишь улыбнулся.

— Теперь другого, — скомандовал Слит.

— Роджер!.. — невольно вырвалось у Бетти.

Конвей, которого, как и Святого, усадили на стул и принялись стремительно опутывать веревкой, тут же откликнулся:

— Не волнуйся, дорогая. Эти поганые крысы ничего такого мне не сделают. А когда я доберусь до того уродливого нароста на лице земли, что стоит там…

— У тебя будет возможность его убить, — бесстрастно произнес Святой. — Обещаю. В качестве оружия рекомендую остро наточенный багор, чтобы не подходить к негодяю слишком близко.

Девушка, бледная и дрожащая, подавила рыдание.

— Что они с вами сделают?

— Ничего, — резко откликнулся Роджер.

Слит убрал пистолет в карман.

— Теперь девчонку.

Роджер неистово рванулся, натянув путы.

— Что, даже ее боитесь?! — кипя от гнева, воскликнул он. — Правильно! Вас побили бы и новорожденные младенцы, вы, жалкие трусы!..

— Не стоит так расходиться, дружище, — спокойно произнес Саймон. — Ты только напугаешь девушку…

— Готово, босс, — сказал Уэллс, закончив с узлами.

Слит кособоко двинулся от стены.

«Бледно-голубые глаза, — подумал Святой. — Бледно-голубые… Такие у всех безжалостных людей — убийц и великих полководцев. Вечерок будет еще тот!»

Паук поднял с пола брошенную петлю и, прошаркав вперед, остановился перед Саймоном.

— Значит, ты у нас записной шутник, да, Темплар? — Надтреснутый голос звучал неровно и выше обычного.

— Именно. Во всяком случае, такая у меня репутация. А ты — чудовище, сбежавшее из бродячего цирка, верно? Дай знать, когда будешь готов начать.

Увидев, что его ждет, Святой вернулся к тону, каким пользовался в случае настоятельной необходимости, и резко скомандовал:

— Не смотри, Бетти! Крыс собирается состроить одну из своих «забавных мордашек» — как бы тебе не лопнуть со смеху!

— Мне не нравится такой юмор, — проговорил Слит тем же голосом и махнул свободным концом веревки.

Бетти, вскрикнув, закрыла глаза. Роджер бессильно выругался.

— Вот так… и так… и вот так… и еще… и еще… и еще! — монотонно бормотал Слит. Он остановился, тяжело дыша. — Ну что, Темплар, есть еще шуточки?..

— Только одна, — откликнулся тот, едва заметно дрогнув голосом. — Я слышал ее от своей тетушки Этель — про закоренелого мормона из Солт-Лейк-Сити, который коллекционировал разных уродцев и