После слов, произносимых прежде всех дел, когда мы поблагодарили всех живых существ, я наконец спросила: «А земля когда-нибудь благодарила тебя в ответ?» Том помолчал несколько секунд, затем подложил блинчиков в мою тарелку и поставил передо мной горшочек с кленовым сиропом. Это был лучший ответ, который я когда-либо получала.

После завтрака Том достал из ящика стола мешочек из оленьей кожи, украшенный бахромой, разложил на столе мягкую оленью шкуру и с грохотом высыпал на нее персиковые косточки из мешочка. Каждая косточка была с одной стороны окрашена в черный цвет, с другой – в белый. Он втянул нас в азартную игру, которая заключалась в том, что надо было угадать, сколько белых и черных косточек выпадет после каждого броска. Его кучка косточек росла, а наши уменьшались. Пока мы бросали кости, он успел рассказать, что когда-то ставки в этой игре были очень высоки.

Внуки-близнецы Небесной женщины долго боролись друг с другом, то создавая, то разрушая мир. Наконец они надумали разрешить свои противоречия с помощью игры. Если выпадут только черные кости, значит, все живое, что было создано, будет уничтожено, а если выпадут только белые, значит, прекрасный мир останется нетронутым. Долго они играли не останавливаясь и наконец подошли к финальному броску. Если бы выпали только черные кости, все бы погибло. Брат, принесший в мир добро, направил свои мысли ко всем созданным им живым существам и попросил их помочь, встав на сторону жизни. Том рассказал, как после броска кости зависли в воздухе и голоса всех живых тварей слились в могучем крике за сохранение жизни. Все кости повернулись белой стороной. Выбор есть всегда.

Дочь Тома присоединилась к игре. Она достала красный бархатный мешочек и высыпала его содержимое на оленью шкуру. Алмазы. Их гладкие грани переливались всеми цветами радуги. Она улыбалась, а мы только охали и ахали. Том объяснил, что это херкимерские алмазы, прекрасные кристаллы кварца, прозрачные как вода и тверже кремния. Сокрытые в земле, они иногда вымываются рекой на берег как сниспосланная благодать.

Мы надели куртки и отправились в поля. Том остановился у огороженного загона для скота, чтобы угостить яблоками крупного коня бельгийской породы. Было тихо, только волны реки плескались о берег. Зажмурившись, можно было представить старый паровоз, тянущий несколько вагонов по железнодорожной ветке вдалеке, на другом берегу реки. Можно представить поля, засеянные белой ирокезской кукурузой, и луга вдоль реки, на которых женщины собирают ароматную священную траву. Нагнись и тяни, нагнись и тяни. Но на полях, по которым мы идем, нет ни священной травы, ни кукурузы.

Когда Небесная женщина разбросала по земле семена растений, священная трава поселилась на берегах этой реки, но сегодня ее здесь не найти. Подобно тому, как язык могавков был заменен английским, итальянским и польским, душистая священная трава была вытеснена толпами иммигрантов. Потеря растения может представлять для культуры народа не меньшую угрозу, чем потеря языка. Если не будет священной травы, бабушки не приведут своих внучек на луга в июле. Тогда как же быть с преданиями? Кто их перескажет? Что это будут за корзины без душистой травы? И что будет с ритуалом, в котором используются эти корзины?

История растений неразделимо связана с историей народа, с силами созидания и разрушения. На выпускных экзаменах в Карлайле молодые люди должны были произносить клятву: «Я больше не индеец. Я навсегда откладываю лук и стрелы и кладу свои руки на плуг». Плуги и коровы существенным образом повлияли на жизнь растений. Как самоидентификация мохавков тесно связана с растениями, которые они используют, так и иммигранты из Европы стремились сохранить свою самобытность на новом месте. Они привезли с собой знакомые им растения, а сопровождавшие эти растения сорняки также вырастали, следуя за плугом, и вытесняли местные виды. На растениях всегда отражаются изменения в культуре и смена собственника земли. Первые собиратели священной травы сегодня не узнали бы это поле – настолько оно оккупировано многочисленной россыпью чужеродных видов, среди которых пырей, тимофеевка, клевер, маргаритки. Агрессивная волна пурпурного вербейника угрожающе подбирается со стороны болота. Чтобы вернуть сюда священную траву, нам надо ослабить хватку колонистов и открыть путь для возвращения туземцев.

Том спросил меня, что потребуется для того, чтобы вернуть сюда душистую траву, воссоздать луга, где изготовители корзин вновь смогли бы найти необходимый материал. Ученые не слишком озабочены изучением сладкой священной травы, а вот изготовители корзин знают, что она может расти в самых разных почвах – от заболоченных мест вблизи водоемов до сухих насыпей вдоль железнодорожных путей. Ей нужны открытые солнечные места, но особенно она любит, чтобы эти места были еще и влажными. Том наклонился, подобрал горсть пойменной земли, просеял ее между пальцами. За исключением торфяников, это место вполне подходит для священной травы. Он глянул на свой старый трактор-универсал, укрытый синим брезентом, и спросил: «Где мы можем достать семена?»

С семенами сладкой травы странная история. В начале июня растение выпускает цветущий стебель, но его семена мало жизнеспособны. Если из ста посеянных семян прорастет хоть одно, считайте, что вам повезло. У сладкой травы свой особый способ размножения. У каждого зеленого побега, появляющегося над поверхностью земли, отрастает извилистое белое корневище, тонкое и длинное – до нескольких футов. И по всей его длине расположены почки роста, которые прорастают, стремясь к солнечному свету. Таким образом растение может свободно перемещаться по всему берегу. Это отлично работало, пока земли не перепахали.

После того как участки со священной травой были перепаханы, исправить это, посеяв семена, было уже невозможно. А перебраться через автостраду или парковку эти нежные белые корневища не могли. Даниэла объехала много мест, где, согласно разным источникам, когда-то росла священная трава, в большей части этих мест от нее не осталось и следа. Основной причиной ее исчезновения, по-видимому, является индустриализация, результатом которой стало осушение болот и уход местных племен со своих территорий. Дикие природные луга были превращены в сельхозугодья, а некоторые закатаны в асфальт. Довершила вытеснение священной травы экспансия чужеродных видов, и растения повторили судьбу своего народа.

Еще в университете, в ожидании лучших времен, я стала создавать на грядках в питомнике запас священной травы. Я повсюду искала садоводов, которые разводят эти растения. И, наконец, я нашла их в Калифорнии, что было удивительно, поскольку Hierochloe odorata обычно там не встречается. Когда же я спросила, откуда у них