В штаб 1–й танковой позвонил И.С. Конев, поздравил с завершением операции по захвату Ярослава и Перемышля, поставил новую задачу:

— Сдашь, Михаил Ефимович, свой участок Пухову и Соколову, а корпуса перебросишь в район Лежайска. Утром 29 июля предстоит новое наступление. Вместе с Рыбалко будешь прорываться к Висле, чтобы захватить плацдарм у города Сандомир. Это приказ Ставки.

Совершив многокилометровый марш, корпуса сосредоточились западнее Лежайска. Они подошли сюда раньше, чем противник успел подтянуть свои резервы. Армии предстояло форсировать Вислу и к утру 1 августа захватить плацдарм шириной в 30 километров, глубиной в 25 километров, передовыми отрядами освободить Опатув и Сташув.

29 июля к реке двинулся 6–й мотоциклетный полк под командованием полковника В.Н. Мусатова и часть понтонного парка. Впереди шла разведка. Следом за ними выступили передовые отряды: от 11–го гвардейского танкового корпуса бригада Гусаковского на Тарнобжег, от 8–го гвардейского механизированного корпуса бригада Горелова на Баранув.

Над Вислой развернулись воздушные бои, потом начались бои на земле. Они усиливались по мере подхода к реке танковых и механизированных частей. Обогнав стрелковые корпуса 13–й армии, танки и мотопехота сокрушали на своем пути арьергарды противника, пытавшегося оказать сопротивление нашим войскам.

Катуков, не дождавшись сосредоточения всей армии, отдал приказ форсировать Вислу на подручных средствах. Пока возводились мосты, разведка и мотопехота переправлялись на лодках, потом в ход пошло все, что держалось на воде. Жители ближайших сел приносили на берег ворота, бревна, плетни. Из этого разнообразия «плавсредств» делались плоты, на которых уходили в ночную темноту автоматчики. Им первым предстояло начинать бой на противоположном берегу по захвату плацдарма.

Тем временем понтонно—мостовая рота капитана М.А. Высокогорца строила мост. За три часа было забито двадцать свай и поставлены две рамные опоры. Неожиданно налетела вражеская авиация, началась бомбежка. От разрывов бомб обе рамы были сорваны, накренились. Когда самолеты улетели, бойцы с новыми силами взялись за восстановление моста. Почти трое суток без отдыха трудились рулевые катеров ефрейторы А.Ф. Ковальский и З.Н. Ахметзянов. Их самоотверженный труд отмечен был командующим армией, обоим присвоено звание Героя Советского Союза.[291]

Форсирование Вислы проходило под непрерывным обстрелом вражеской артиллерией восточного берега и авиационными бомбежками. Гитлеровское командование пыталось сбросить в реку наши войска, выиграть время для сосредоточения своих резервов, подтягивая их из Польши и Германии. В районе Дембица уже развертывалось прибывшее из Крыма управление 17–й армии, которое должно было объединить отходящие под ударами Красной Армии разгромленные части, прибывшие резервы, восстановить оборону между 4–й танковой армией и группой «Раус».

Немцы спешно создавали две группировки: одну в районе города Мелец — из двух пехотных дивизий и остатков 17–й танковой дивизии, другую — в районе Сандомира из соединений 4–й танковой армии. Этими силами планировалось нанести удар по сходящимся направлениям вдоль берега реки Сан, уничтожить советские войска, вышедшие к Висле.[292]

К 1 августа на участке переправы уже действовало 24 парома большой грузоподъемности, которые перевозили танки и артиллерию. Вся эта масса войск двигалась под неослабным контролем командарма. Его вездеход постоянно сновал между Тарнобжегом и Баранувом. Командир 6–го гвардейского механизированного корпуса И.Ф. Дремов вспоминал: «В ходе боев нас не раз навещал командарм Катуков и начальник оперативного отдела штаба армии полковник М.Т. Никитин. Бывая в боевых подразделениях войск, они спокойно и ловко делали перебежки под артиллерийским огнем и разрывами бомб. Успевали заглянуть всюду: в окопы, траншеи, землянки, на артиллерийские позиции. Их любили в наших войсках за простоту, сердечность, за бесстрашие… Командарм требовал от меня ускорить форсирование и выход на плацдарм за рекой Висла. Вскоре его вездеход устремился туда, где наступали войска генерала Гетмана».[293]

Рядом с 1–й гвардейской танковой армией шла танковая армия П.С. Рыбалко. Павел Семенович связался с Катуковым и попросил воспользоваться его переправами. Михаил Ефимович дал соседу «добро». Все шло хорошо, но Рыбалко не оставил никакой охраны для прикрытия своего левого фланга. Этим, конечно, воспользовалось немецкое командование. Собрав значительный кулак танковых и пехотных подразделений, оно нанесло мощный контрудар со стороны Кольбушова, поставив в трудное положение 1–ю и 3–ю гвардейские танковые армии.[294]

Немцы планировали, захватив Кольбушов, крупный узел шоссейных и грунтовых дорог, продвинуться на северо—запад, соединиться со своей группировкой, действовавшей в районе Тарнобжега, отрезать наши войска от Вислы.

Катуков понял сразу, к чему стремится противник. На левом фланге он выставил сильный заслон — 64–ю гвардейскую танковую бригаду. Затем сюда подошел 7–й гвардейский танковый корпус 3–й танковой армии. Совместными усилиями атаки немцев были отбиты, положение восстановлено.

Тогда противник попытался изменить направление ударов — сначала на Майдан, потом на Баранув, бросив в бой 23–ю и 24–ю танковые дивизии. Достигнуть цели ему не удалось: танковые атаки парируются силами 1–й, 3–й гвардейских танковых и 13–й общевойсковой армий. Фронт форсирования Вислы был расширен до 30–35 километров, создан плацдарм для дальнейшего наступления.[295]

Немецкое командование не раз пыталось разгромить 1–ю гвардейскую танковую армию, бросая против нее значительные силы. Все чаще вражеские самолеты сбрасывали листовки, в которых писалось о том, что Висла — последний рубеж, до которого дошли советские танки.

В одном из писем Катуков писал корреспонденту «Комсомольской правды» Юрию Жукову: «Когда начались контратаки немцев на плацдарме за Вислой, самолеты сбрасывали листовки, где говорилось, что Катукова они утопят в Висле, но, как видите, им это сделать не удалось. С приветом Катуков М.Е.».[296]

На фронте, в районе Сандомира, сложилась трудная и весьма своеобразная обстановка. 13–я армия наступала на запад, корпуса 1–й гвардейской танковой армии стремились соединиться с ней и окружить сандомирскую группировку противника. В свою очередь, противник из района Сандомира тоже развивал наступление, старался окружить и уничтожить 1–ю гвардейскую танковую армию.

С первых же дней выхода советских войск за Вислу немцы проявляли особую активность. Сил у них было достаточно. Помимо уже упоминавшихся 23–й и 24–й танковых дивизий, здесь действовал 42–й армейский корпус, спешно пополнялись танками 16–я и 17–я танковые дивизии. К месту боев подтягивались 1–я, 3–я танковые и 20–я механизированная дивизии. Удары по нашим войскам наносили также авиационные соединения, базирующиеся на близлежащих аэродромах.[297]