Они стояли возле железобетонного колодца, входящего в ирригационную систему гатчинских парков. Весной, когда снег сходит особенно бурно, и летом, после сильных ливней, потоки низвергаются в этот колодец ревущим-гремящим водопадом, закручиваются огромными воронками, кипят, набухая и лопаясь большими пузырями. Не то что теперь: дождик осенний мелкий противный прошёл, и влагу его впитывает почва, а в колодец даже не струйка тоненькая стекает – нет! – скорее капель от сосульки или течь из кухонного крана. Оно и к лучшему! – решил Андрей.

– Что? – переспросил его Виктор.

– Разве я что-то сказал?

– Да… «К лучшему…» Что именно к лучшему?

Хм… Неужели я это вслух произнёс? – удивился Андрей. Совсем приехал! А вслух произнес:

– Мало воды, поток маленький! Помнишь, какая тут Ниагара творится в июле после хорошей безбашенной грозы?

– Как же, видал – впечатляет. Настоящий водокрут. Попадешь в такой – не выберешься!

– Гришина карта утверждает, что это и есть искомое место… – уверенно произнёс Андрей.

– Ох, сомневаюсь я чего-то…

– Да ладно, попытаем счастья!

– Счастье нам не помешает…

И они стали медленно спускаться, осторожно ступая на ржавые скобы; соскользнёт нога или оступишься – плюхнешься в грязь, которой здесь явно с избытком.

Опустившись вниз метра на три, а то и на четыре, начинающие исследователи подземелий наконец ступили на скользкое дно и двинулись вдоль подземной траншеи, перпендикулярно отходящей от трубы-колодца; под их сапогами хлюпала вода, которой, кстати, было немного, не то что в пору половодья или ливней, – тогда оба мигом зачерпнули бы влагу не только голенищами сапог, но и своими лёгкими, – утопли бы, как пить дать! Перебравшись через баррикаду валежника, почти сразу натолкнулись на вторую, напоминавшую кучу противотанковых «ежей», занявшихся свальным грехом.

– Растащим? – спросил Виктор.

– А что, будут ещё какие-нибудь идеи? – с иронией отозвался Андрей.

Легко сказать растащим! А куда тащить? Не в подлунный же мир возвращать эти местные «сокровища». Раскидали, как могли, главное – смогли сами просочиться по ту сторону баррикады. Потопали дальше, сгорбившись, каждый думал про себя: «Не слишком высокие тут потолки! А на карачках не поползёшь, на животе тем более – жижа уж больно мерзкая внизу хлюпает.

– Смотри-ка, Витёк – Андрей остановился и направил луч фонаря на уходящий во тьму тоннель. Да, они вышли к развилке – траншея раздвоилась, от неё отделялся самый настоящий тоннель, расположенный выше уровня собственно траншеи, которая, таким образом, вбирала в себя лишнюю воду – и направляла эту воду вперёд, ниже по течению переходя в трубу… А ответвлявшийся тоннель был, наоборот, просторнее, к тому же – выложен у «точки размежевания» ярко-красным кирпичом, а дальше – чем-то другим, но, как видно, не менее прочным.

Андрей развернул карту и, светя на лист фонариком, торжествующе потряс ею перед лицом Вити:

– Вот оно! Не врёт карта! Вот нитка голубая – типа «подземная река» – видишь, куда пошла? А вот – наша тропиночка!

– Какая там «тропиночка», шоссе целое…

Андрей лишь теперь заметил, что Витя снял тёмные очки и, стоя «во всей красе», являл собою чудо несколько инфернального вида.

– Возвращаемся, – тоном, не терпящим возражений, произнёс Андрей и пояснил, – Агриппину надо встретить.

– И никаких тебе железных дверей, никаких задвижек, никаких пней-муляжей! – восхищённо говорил Виктор, телепаясь позади друга. – Любой заходи, проходи…

– Сим-сим, не скройся! – скаламбурил Андрей, пребывавший в приподнятом настроении и вдруг крикнул. – Сим-сим! Кутасов! Вива Мальта! – Эхо вернуло отраженье этих слов, перевернув звуки так причудливо, что он несколько раз хлопнул в ладоши. – Какая акустика! – прибавил с чувством. – Вот оно – Настоящее. Наконец-то!

Они выбрались из колодца и направились к Ферме, где должны были встретиться с Агриппиной. Несколько раз Андрею казалось, что за деревьями мелькают фигуры людей, однако это его нисколько не насторожило, – сказывалась эйфория, охватившая их обоих после открытия настоящего рабочего входа. Он уверял себя, что это лишь тени деревьев – бесшабашность, этот бесёнок, плясавший сейчас внутри Андрея, имел и другое имя – беспечность.

Но неожиданно Виктор придержал его за локоть:

– Андреас, – тихо проговорил он, – кажется, за нами следят.

– Кто? Где? – встрепенулся Андрей.

– Люди, наверное, кто еще? Во-он среди деревьев хоронятся, за стволами прячутся. Мы идём – и они идут. А как мы остановимся – и они ни шагу.

Значит, не показалось! Подумал Андрей, опускаясь с небес на землю. Если уж Витя заметил…

– Тогда вот что. Сейчас разойдёмся в разные стороны. Ты иди себе спокойно, не суетись, не оглядывайся. А я пока понаблюдаю. Где встречаемся, ты понял?

– У Фермы.

– Точно, – теперь он говорил очень серьезно. – Вот и иди туда. Агриппина, по моим прикидкам, скоро должна объявиться… Ничего, подождёт. В крайнем случае, наберёт меня. Раз пошла такая пьянка…

– …режь последний огурец, – подхватил Виктор.

И они разошлись – легко и просто. Для Андрея исчезнуть в лесу, раствориться – пара пустяков. Он умел делать это, как никто, – бывший разведчик. Но сейчас он корил себя за то, что бесшабашное настроение разом отбило у него и интуицию, и нюх. Теперь же его взяло зло на самого себя и тех недоумков, которые пытались их пасти. Маневр, ещё маневр… перебежка… Ему не стоило особого труда оторваться от не слишком профессиональной погони. И вот теперь они озираются по сторонам, приглядываются, пытаются сообразить, куда он подевался, – и уже Андрей следит, наблюдает за ними, подобравшись почти вплотную. Слушает и запоминает.

– Ну и? – низкий, плотный, с хриплым голосом. В куртке с капюшоном.

– Как сквозь землю… – высокий, тоже темная куртка с капюшоном, прикрывающим лицо.

– А второй? – щуплый и невысокий, в куртке с капюшоном.

– Шеф приказал пасти Музейщика. Насчёт Шифрованного распоряжений не было. – Низкий.

– Шифрованного в головнях разложили, потому и шифруется, скунс. – Шуплый.

– Герр нас по ходу самих разложит в е…енях за то, что Музейщика про…бали. – Высокий.

– Как минимам, взашей вытолкает без выходного лавандоса. – Низкий.

– Если узнает. – Высокий.

– Как не узнает? – Щуплый.

– А откуда узнает, от тебя что ли? Мазу придумаем, отчитаемся. Всё будет шито-крыто. До утренней зари пасли фраерка…типа! – Низкий.

– Вот Музейщик, чёрт е…аный. Мать его… – Высокий.

– Ловить нечего тут, отваливаем. – Низкий.

– Куда отваливаем-то? – Щуплый.