Олег вздохнул.

– Ты меня поражаешь. Порой тыразгадываешь невероятно сложные загадки, а иногда не видишь ничего наповерхности. Подумай! Если на тебя налетел муж с молотком, будет ли возможностьпозвонить, да еще в подробностях объяснять происходящее? Да нападающий мигомвырвет трубку, он просто не позволит тебе воспользоваться сотовым!

– А кто же тогда звонил?

– Вера! Ей был нужен свидетель, которыйподтвердит: Нику убивал Василий. У матери и дочери очень похожи голоса.

– Верно, - прошептала я. - Кстати!Вспомнила! Пару дней назад я разговаривала по телефону с Верой и в первыймомент чуть не упала в обморок - подумала, что мне ответила Ника!

– На это и был расчет, - кивнул Олег. -Она и Майе Филипенко звякнула. Помнишь, та удивлялась, что Ника у нееспрашивала про гостиницу, где номера сдают не на дни, а на часы? Вера отличноподготовилась. У Ники был план побега, а у дочки - сценарий убийства родителей.

– И как только она не побоялась, что Майяперезвонит Нике? Выразит недоумение…

Олег развел руками.

– Рисковала, конечно, но вначале, похоже,ей сам сатана помогал. Все сходило ей с рук. Вера пошла ва-банк, в любой моментдело могло, образно говоря, зарулить в кювет. Василий бы посмотрел наобъявление и никуда не поехал, не захотел бы ловить жену на месте преступления…Ты бы сообразила, что в телефоне звучит голос не Ники… Майя, выслушав просьбупро гостиницу, перезвонила бы через какое-то время подруге и выразиланедоумение… Много чего могло случиться, но, повторюсь, дьявол пришел девушке напомощь, ее план осуществился. Но на то он и черт, чтобы в самом концеподставить человеку подножку. Майя Филипенко обнаружила пропажу тигренкаЛарсика и связалась с тобой. Хорошо, что она не обратилась к Вере, иначе Майюждала бы судьба Галины. Но Филипенко не хотела лишний раз травмировать девушку,которая потеряла сразу и мать, и отца, собственная доброта и спасла Майю, нопогубила Веру. Потому что в дело вломилась госпожа Тараканова.

Последние слова Олег произнес с иронией, но яне обратила внимания на интонацию Куприна, не спросила: «Чего ты ехидничаешь?»У меня имелись более интересные вопросы.

– Вера тщательно продумала убийство Ники,хотела получить собранные ею материальные ценности. Но почему же онаизуродовала тело молотком? Это же нелогично, так поступают, если хотят скрытьличность жертвы. А Вере, наоборот, требовалось, чтобы никто не сомневался вкончине метери.

Олег потер затылок, и я хотела по привычкеспросить, мерил ли он утром давление, но вовремя прикусила язык. Мы теперьбывшие супруги, и я вовсе не обязана беспокоиться о здоровье Куприна.

– Ты таблетки пил? - помимо воли у менявсе же вырвался вопрос. - Или опять забыл?

Олег ткнул пальцем в стекло.

– Тише, она сейчас как раз отвечает натвой вопрос о молотке.

Я затаила дыхание, а Вера с абсолютноспокойным лицом говорила страшные вещи.

Вера побоялась нанять киллера, решила обойтисьсобственными силами. Как я и предполагала, Галина сначала вызвала подблаговидным предлогом из номера любовника Терешкиной и напугала парня якобыпредстоящим приездом налоговиков. Молодой человек убежал, и тогда в номер вошлаВера, прихватившая с собой молоток из отцовских инструментов с ручкой, накоторой написана его фамилия. Убив Нику, девушка испытала приступ ярости. Лютаяненависть к матери, всю жизнь обманывавшей дочь, имевшей много денег, но нежелавшей потратить хоть копейку на ребенка, затуманила мозг, и Вера сталамолотить уже бездыханное тело.

– Медик, производивший вскрытиеТерешкиной, - зашептал параллельно с рассказом Веры Олег, - предположил, чтоубийца имел тесный контакт с покойной. Так и сказал: «Ребята, ищите в семье».

– Но почему? - изумилась я.

– Чистая психология. Наемный киллер неиспытывает ненависти к жертве, он просто выполняет работу и получает за нееденьги. Другой вопрос, что профессионала трудно поймать, любитель же быстрооказывается за решеткой. А в случае с Терешкиной все указывало нанемотивированную ярость - Ника уже была мертва, а молоток все опускался на лицонесчастной. Значит, поработал кто-то, сильно ненавидевший Нику. Убийца явноимел к жертве личный счет.

– Понятно, - прошептала я.

– Слышишь? - толкнул меня Куприн. - Онарассказывает про Ларсика!

– Я ненавидела его! - с горящими глазамивещала Вера. - Он был матери дороже всех! Меня она вечно из спальни выгоняла, аЛарсика держала на тумбочке. Она его гладила! Целовала! Называла любимым!

– Вы ревновали мать к плюшевому тигренку?- удивился Виктор.

– Сволочной звереныш! - стукнула ладоньюпо столу Вера. - Я хотела его убить. Вернувшись из «Оноре» домой, я пошла вспальню к матери - посмотреть, как там все для себя устроить, - и увидела его.Он сидел, улыбался!

– Игрушка смеялась? - с сомнением поинтересовалсяВиктор.

– Да! - завизжала Вера. - Рожи корчила… Яее ножницами… Как следует! Все, кончилось время Ларсика! Я швырнула его в бачокдля грязного белья… А потом… ну… потом…

– Пришли в себя и поняли, что кто-нибудьможет спросить про талисман Ники, - продолжил за нее Виктор. - Вы его спрятали,постарались починить, но не получилось. И тогда вы вдруг сообразили: пустьЛарсик станет еще одним свидетельством вспышки ярости Василия. Можно жесказать, что на игрушку, потеряв от злости разум, налетел отец, изуродовал ее,а вы нашли останки тигренка на полу и в память о маме реставрировали.

– Именно так она и поступила, - зашепталая. - Выдала нам с Майей эту версию, а еще в тот день много грязи вылила народителей. Я тогда удивилась: ну зачем Вера говорит гадости? А теперь понимаю:она себя оправдывала, убеждала, что поступила правильно. Скажи, когда ты понял,что убийца - дочь Ники?

Куприн пожал плечами.

– Ирина Сергеевна Ермакова, находясь всостоянии нервного стресса, не выдержала и рассказала тебе правду об их с Никойбизнесе. Как ты думаешь, почему она так поступила?

– Терешкина сказала, что ее временнозаменит подруга, назвала меня писательницей. Ой, я, наверное, очень глуповыглядела в школе, нацепив парик и размалевав лицо.

– Ничего, - успокоил Олег, - затоостальные учителя не поняли, кто у них работает классной дамой. Так с какойстати Ирина Сергеевна разоткровенничалась?

– Она была в жутком страхе. Ну как же, еешантажировали, некто заявил, что знает правду о торговле детьми, и требовалденег.