смерть от твоей руки, поэтому он принял решение передать тебя на воспитание фавну Кетару, моему названному брату. Повелитель желал, чтобы ты не знал о своем происхождении и рос вдали от замка, вдали от проклятия. Навещал ли он тебя, когда ты был маленьким? Мне это неизвестно. Но что-то подсказывает мне, что он провел немало безмолвных часов над твоей кроваткой. Я же считала тебя погибшим. Лорд Махталеон так пожелал, чтобы я не искала тебя, не стремилась вернуть, чтобы душа моя со временем приняла эту потерю и успокоилась. Однако, боль моя не утихла и по прошествии десятков лет. И тогда Великая Тьма даровала нам дитя – твою сестру Илис. Она появилась во Тьме не так, как рождаются демоны. Она была и остается частичкой Тьмы, фантомом, не имеющим телесной оболочки, однако обладающим сознанием и чувствами. Она неуязвима и ранима одновременно. Она избрала жизнь в уединении и покинула нас. И тогда на ее место вернулись боль и воспоминания о тебе… Не из страха лишиться власти и жизни в одночасье Повелитель принял такое решение относительно тебя, Лот. Его отцовские чувства к тебе не позволили ему убить тебя при рождении, как это делали со своими сыновьями его отец, его дед, его прадед. Из-за нашей любви он не мог допустить и мысли о нашей разлуке, причиной которой стала бы его смерть. Но Судьба распорядилась иначе. Не ты стал убийцей своего отца, а тот, другой… Не от твоей руки он погиб, но тебе надлежит продолжить его путь, его род, стать во главе Государства. Если бы он мог предвидеть то, чему свидетелями мы стали, разве бы он отпустил тебя от себя? Разве позволил бы смерти разлучить нас? Кто знает, может быть однажды и ты поднял бы против него свой меч и взошел бы на престол, перешагнув и через мою боль… Но все вышло не так… – она подняла голову, и лунный свет, струящийся сквозь решетчатые окна тронного зала, осветил ее лицо нежными прохладными лучами, и Лоссен-Лот невольно поразился переменам, произошедшим в ней: она словно вышла из Тьмы в Свет, в котором была рождена, цвет ее глаз стал нежно-голубым, а локоны золотистыми.

Она подставила лицо этому струящемуся потоку света и закрыла глаза, впитывая сквозь кожу прохладу и силу, посланные ей свыше. Лоссен-Лот не мог отвести от нее глаз. Это ее преображение лишило его дара речи и вернуло его память в детские сны, подаренные Кетаром. Перед ним была Светлая Индиль де Алкарон, нимфийская принцесса, наследница нимфийского трона, его мать… Именно такой являлась она в его снах – светлой, нежной, легкой, как летний ветер. Именно такой он знал и любил ее с самого раннего детства. Он смотрел на нее, как зачарованный, не в силах отвести глаза. Она обернулась к нему и слегка улыбнулась. Наваждением показался ему этот взгляд и ее лицо, обращенное к нему. Но вот Луна скрылась за облаками, и вместе с ней ушло и наваждение. Перед ним снова предстала Тиир-Тааре, Темная Королева, величественная, утонченная, вызывающая трепет и восхищение, его мать, но совсем другая… Он пока что не знал ее такой.

– Луна идет на убыль… – задумчиво произнесла она. – Наши земли лишились Владыки. Следующим правителем должен стать ты, Лоссен-Лот. Достаточно ли в тебе силы, желания и жажды власти, чтобы биться за трон, чтобы встать во главе государства, которое тебе чуждо? В тебе этого нет, я это вижу… Я тоже не была готова покинуть Свет и принять Тьму. Я винила твоего отца в том, что он забрал у меня все – мои земли, мой дом, моих родных, всех и все, что было дорого мне. Он лишил меня титула, короны, даже мое светлое имя он забрал у меня. Но взамен он дал мне несравнимо большее. Он создал весь этот мир для меня, он рискнул всем и подарил мне Вселенную. Он отдал мне всего себя, до последней капли. Он – часть моей души, которая теперь вырвана из моей груди, и рана эта болит и кровоточит. Я не могу оставить то, что было дорого ему, как бы тяжело мне сейчас не было. Ничего не достанется тому, кто посмеет поднять свой меч против памяти твоего отца. Я не в праве требовать от тебя взять на себя эту ношу, мне не ведомо, сможешь ли ты выстоять в Великом Противостоянии и продолжить путь Махталеона. Воины Махталеона верны ему, но не тебе. Я не стану скрывать, они могут обратить свои мечи против тебя, и это будет их выбор. Пратт был предан твоему отцу и мне. Он готов следовать за тобой, если ты того пожелаешь. Он готов стать твоим мечом и щитом, но он один. Никому нельзя доверять. Демоны, преданные памяти твоего отца, могут пойти против тебя, и это будет их выбор.

– Я много думал о своем предназначении. Еще ребенком я чувствовал, что судьбу мою пытаются изменить, что от меня скрывают то, что предначертано мне. Поэтому я покинул дом моего наставника Кетара, доставив ему столько переживаний, сколько он не заслужил, заботясь обо мне, оберегая и обучая меня. Я покинул его дом, желая найти себя, найти свой путь. Но путь, который я избрал, оказался неверным. Мне следовало повернуть в сторону Темных Гор, но я, держа в душе свои детские обиды на моего отца и свои светлые грезы о моей матери, свернул с предначертанного мне пути, и оказался на службе у эльфов. Все эти годы на службе у Эльфийского Короля я чувствовал себя чужим в этих землях, меня преследовали молчаливые взгляды, я слышал приглушенные голоса эльфов за своей спиной. Но я оставался верен Королю и верил в его благосклонность ко мне. Одним росчерком пера он перечеркнул мою прежнюю жизнь. Теперь я на перепутье. Мне неведомы законы Тьмы, и Тьма мне чужда. Я не знал отца. В моей душе Свет. Я не могу заручиться поддержкой демонов. Я не знаю местных традиций, я не знаю местных законов. Я не тот, кто должен встать во главе государства.

Тиир сидела неподвижно, смотря сквозь лунный свет прямо перед собой, вглубь залы. Ей все казалось, что из тьмы вот-вот выйдет ее демон, и все, что происходит теперь вокруг нее, окажется всего лишь тягостным сном.

– Простите меня, Аммэ. Я не стану Владыкой во Тьме. Это не моя судьба.

– Тебе не за что извиняться, Лот.