тобой здесь, у этого водопада. Как тихо роняет он свои стремительные воды во тьму Черного Озера Забвения… Вот бы и мне потопить в его глубинах все мои печали, мрачные мысли и страхи. Вот бы испить его воды, и отдаться забвению. Память дана нам за наши прегрешения. Она никогда не отпускает. Она будит нас по ночам. Она обращает наш взор на какую-нибудь мелочь, но настолько значимую, что пронзает нас в самое сердце.

Пратт подошел к ней и сел рядом.

– Помнишь, как мы часами пропадали за крепостными стенами, – продолжала она, – бродили по извилистым горным тропам, скользя по влажной листве или проваливаясь в глубокий снег?.. Помнишь, как мы подолгу молчали, глядя на первые звезды, на тени, блуждавшие на поверхности луны?.. О чем мы думали тогда? Чего желали? О чем страдали? Сколько всего пришлось нам пережить. Сколько событий… Сколько радостных моментов и сколько боли.

– Все было, Миледи. Пусть останется в прошлом.

– Наступила моя осень, Пратт. Глубокая холодная осень, пронизанная дождями, ветрами и криками раненых птиц. Моя Суть умерла. Я больше не воскресну.

– За осенью придет зима, и твоя Суть погрузится в белоснежные мягкие покрывала, и останется в заснеженных объятиях до самой весны, когда пробудится жизнь, вернутся звездные ночи, и Луна будет освещать твой путь, как и прежде.

Она грустно улыбнулась.

– Без Леона мне нет жизни в его замке. Каждый камень, каждый порыв ветра, каждая тень – все здесь напоминает мне о нем. Здесь воздух пронизан его дыханием. Каждая снежинка – прикосновение его руки. Я закрываю глаза, и чувствую – он рядом. Я закрываю глаза и не вижу больше смысла открывать их вновь – ведь я знаю, что больше не увижу его.

– Тиир, не время предаваться печали. Траур не вечен. Взойдет новая Луна, и вместе с ней демоны потребуют ответа. У тебя больше нет прав на чувства. Ты не имеешь права давать волю переживаниям. Ты Королева, Тиир, и битва не окончена. Она даже еще не начата. Вместо того, чтобы предаваться слезам о том, чего не вернуть, тебе следует думать о том, как сохранить власть. Кто станет новым Правителем? Ты думала об этом?

– Ты прав, Пратт. Луна идет на убыль. С ней завершается целая эпоха. Скоро родится новая луна, и вместе с ней должен взойти на престол новый Правитель.

– Твой сын – прямой наследник Престола. Кто знает, что не от его руки погиб Махталеон? Все считают, что он исполнил предначертанное, а это означает, что он должен заявить о своих правах. Он первый претендент на престол. Демонам останется или поддержать его, или выступить против.

– Не ты ли говорил мне, Пратт, что он не готов править?

– Да, это так. Но он сын своего отца, Тиир. В его жилах – огонь, однажды в нем пробудится Тьма. Он станет достойным Правителем. Он имеет право бороться за престол. Если он решится на это, я стану его мечом и щитом.

– Я не сомневаюсь в твоей преданности, Пратт. Но возжелает ли он власти настолько, чтобы выстоять в этой битве? Они изберут нового Правителя, и Тьма поглотит нас всех.

– Мы не должны допустить этого. Ты должна поговорить с сыном. Он сторонится тебя, не зная свое место. Укажи ему то, что предначертано.

– Ты прав, Пратт. Я слишком погрузилась в свое одиночество, забыв о том, кто я и кто мой сын.

Разговор и письмо. Эпизод десятый

– Миледи…

– Подойди, Лоссен-Лот.

Она ожидала его в тронном зале, на ступенях, ведущих вверх, к трону, который теперь пустовал. Когда Лоссен-Лот вошел в залу, она спустилась и сделала несколько шагов ему навстречу. Он подошел и остановился в нескольких шагах от нее, склонив голову и не смея поднять глаза.

– Отчего ты не смотришь мне в глаза, Лоссен-Лот, словно провинился в чем-то?

– Я не смею, Миледи.

Она подошла к нему совсем близко и коснулась рукой его лица.

– Забудь все то, чему учили тебя в землях Эльфийского Короля. Здесь, во Тьме, опущенные к полу глаза – знак слабости и подчинения, а вовсе не почтения, как это принято у эльфов. Опуская глаза, ты признаешь свое поражение. Опустив глаза, ты признаешь свою слабость, свой страх. Ты же сын своего отца, Великого Правителя во Тьме, ты потомок Великой Династии. Твой взгляд должен скользить острым мечом поверх других голов. Никто из твоих предков не склонял головы и не опускал глаз. Внутри тебя тот же сильный мятежный дух, что помогал одерживать победы твоему отцу. Дай ему волю. Покажи свою силу. Никогда не склоняй головы и не опускай глаза.

Лоссен-Лот неуверенно поднял на нее глаза, но не смог выдержать ее взгляд.

– Ты ни перед кем не должен опускать глаза, и передо мной тоже, сын. Иначе ты погибнешь. Твой взгляд должен быть сильнее других взглядов, твоя рука должна стать тверже других рук, твоя мысль должна быть быстрее других, твое слово должно приниматься беспрекословно. Ты – наследник своего отца. Ты – его преемник и будущее нашего народа. Ты станешь новым Правителем во Тьме, и все склонятся перед тобою… У нас не было времени поговорить, мой Лот. У тебя, наверняка, есть много вопросов, на которые ты не можешь найти ответов, но поверь, у меня их не меньше. Ты в смятении, поскольку тебя вырвали из привычный жизни и бросили в омут, из которого ты должен не только выбраться, но и выйти победителем. Ты должен занять место твоего отца. Ты должен подчинить себе темный народ. Ты не должен быть милосердным, но должен быть справедливым. Сядем здесь, на ступенях, ведущих к твоему будущему. У нас накопилось достаточно того, что мы могли бы теперь обсудить. Эта ночь будет долгой, как никакая другая.

И они сели рядом на ступени, и долгие минуты провели в молчании.

– Произошло то, Лоссен-Лот, чего стремился не допустить твой отец. Еще до твоего рождения он предвидел свою смерть от руки своего же сына. Таково проклятие, нависшее над вашим родом. Сын убивает отца и занимает его место. Так передается власть. Лорд Махталеон ожидал свою