фламандскими националистами, и в 2004 году избиратели снова призвали их к власти во Фландрии. Для Н-ВА это был единственный шанс, чтобы безнадежно не задохнуться. Христианские демократы приняли своих партнеров в удушающие объятия. Федеральные выборы 2007 года картель успешно выиграл, частично в пользу христианских демократов и несколько меньше в пользу фламандских националистов. В 2008 году националисты высвободились из христианской удавки. В 2010 году фламандские христианские демократы рушатся вниз. «Христианско-демократическая и фламандская» партия получает только 17%, самый низкий результат. Фламандские националисты ликуют. Без картеля.

Фламандские христианские демократы — партия сословная. Она должна примирить в своем лоне все интересы. В ней есть сильное рабочее крыло; есть Крестьянский союз, хотя в стране скоро совсем не останется крестьян; есть средний класс; есть работодатели. Здесь я хочу рассказать о христианско-демократическом рабочем движении АСВ (ACV) — надстройке над большой группой католических организаций, среди которых есть также и профсоюз. Он тоже называется АСВ (ACW), что несколько сбивает с толку. Его полное название — Всеобщий христианский профсоюз, и он самый сильный в стране. Даже во франкоязычной Бельгии он превосходит по численности социалистический профсоюз. Христианский профсоюз объединяет больше половины всех членов профсоюза, и я уже упоминал о том, насколько он многочислен. В состав еще более многочисленного ACW, обычно называемого просто «движение», входит молодежная организация, известная во всем мире как «Кайотты» — «Католическая рабочая молодежь». Она была основана опальным фламандским пастором из Брюсселя, с ежиком на голове и способностью увлекать своими выступлениями массы людей; его звали Йозеф Кардейн. Когда я несколько лет назад в Южной Америке занимался сбором материала для книги, я от изумления потерял голос, когда узнал, что фамилия Кардейн произносится в глубине горных Анд с любовью и уважением и что три принципа, которые он внушал «Кайоттам» — видеть, оценивать, действовать — стали базисными для настойчиво пропагандируемой Ватиканом «теологии освобождения».

Внутри «Католической рабочей молодежи» есть место и для организации «Католические жены рабочих» и, разумеется, для крупнейшего больничного фонда страны СМ, известного также под названием «Бельгийский союз христианских фондов медицинского страхования». Движение выпускает в свет ряд популярных еженедельников, в частности «АСВ визье». Говоря о популярности, я имею в виду сотни тысяч читателей — гораздо больше, чем у крупных газет. Еще не так давно у них был даже собственный банк, «Бельгийский рабочий кооператив», который, однако, с рабочими дела не имел, а плавно соскользнул в ландшафт банковских слияний, двигаясь в сторону инновационной динамичной синергетики и оказавшись в 2008 году на самом краю пропасти.

Сила христианского рабочего движения кроется не только в колоссальной численности членов различных входящих в него организаций, но и в неустанной активной деятельности по профессиональному обучению рядовых членов. При этом поражает многогранность проблем — от уроков кулинарии и полового воспитания до трудового законодательства и современной экономики.

Руководство христианского рабочего движения в курсе, как во Фландрии, так и в Валлонии, что его участники больше не голосуют только за христианские партии. Программы «зеленых» и социалистов очень близки к идеям, которые католическое рабочее движение считает своими. Верных избирателей на свете больше нет. Теперь партии должны приспосабливаться ко вкусам капризного, избалованного электората. Когда во время избирательной кампании 2010 года председатель ACV предостерегал против фламандских националистов из партии Н-ВА, ему этого долго не могли простить. Но я его хорошо понимал. Социально-экономическая программа Н-ВА откровенно правая и не хочет меняться. Один высокопоставленный член правления ACW как-то шепнул мне на ухо, что поступающие из низов его движения сигналы становятся все более жесткими, все более эгоистичными, индивидуалистическими, нетолерантными, короче, все более склоняются вправо.

«Правый» еще не значит «правоэкстремистский». Если председатель в открытую заявляет, что ход мыслей христианского рабочего движения несовместим с правым экстремизмом, то он чертовски хорошо соображает, что, несмотря на прыжки и гримасы избирателей его христианско-демократической партии, нечего и задумываться над идеей коалиции с правыми экстремистами. А если он задумается над этой идеей, то расколет свою партию.

Во франкоязычной Бельгии христианская партия, ранее ПСК («Парти сосьяль кретьен») тоже сменила название. Но это произошло иначе, чем у фламандцев: тут удалили слово «христианская». Теперь партия называется Гуманистический демократический центр.

По своим размерам она не выдерживает ни малейшего сравнения со своей фламандской сестрой. Но вместе они приобретают непомерное влияние, потому что фламандские католики, по сути дела, были во власти и никогда не правили без ПСК. Франкоязычные католики имели тесные связи с традиционно буржуазной, «папиной» Бельгией. Эта партия постоянно присутствовала в «высокой» банковской сфере, хотя там всегда обреталась и пара либералов. Это была партия знати и, как добавляли шепотом, партия Двора.

В партии французских католиков господа с «шарнирными» фамилиями, такими как Аспремон Линден, дю Бюс де Варнаф и иже с ними, учтиво и беспрепятственно проворачивали политику, большие деньги, административные вопросы, интересы в Конго — и всё для собственной славы и прибыли. В конголезских делах все острее чувствовался запах грязных денег, голода и крови.

Переименование партии было победой левого крыла. И все же если вам захочется найти аристократов в политике, нужно заглянуть в список кандидатов от франкоязычных католиков.

Например, на региональных выборах я насчитал в брюссельском списке шесть фамилий, причем таких, в которых я совершенно уверен. На 72 кандидата это больше 8%. Столько аристократов у нас в Бельгии не водится. Самое большое отличие от прошлых кандидатов: теперь в списках вдвое больше арабских, турецких и африканских фамилий, а знатных персон можно найти также и среди либералов. Разумеется, франкоязычных.

Одна партия своего названия не меняла, но теперь ее больше не существует. Это Народный союз, структура фламандских демократических националистов. Я неустанно повторяю, что этой партии больше нет, потому что ее программа претворена в жизнь. Фламандские националисты это категорически отрицают и привлекают на свою сторону избирателей. На мой взгляд, и те и другие не правы. Они недооценивают впечатляющие достижения Народного союза, особенно если учесть, что за все полвека своего существования эта партия почти не участвовала в управлении страной. Она любила называть себя партией бича.

Франкофоны постоянно выражали сомнение в демократическом содержании Народного союза. В народе его называли партией коллаборационистов, и он в самом деле принимал близко к сердцу заботы многих осужденных после освобождения. Часть их составляли ее избиратели. Я повторяю — часть. Вряд ли можно утверждать, что Народный союз был недемократичной партией. Его блуждающие души забрели в наше время к социалистам, либералам, христианским демократам и даже к «зеленым».

Это политическое движение — продукт католической, сугубо