убедилась очень быстро – как только они поселились в летнем домике, все семейство взяло их под свое крыло. Женщины присылали фрукты, выпечку, игрушки для дочки. Сын возил их по окрестностям, сама татик следила, чтобы они всегда обедали, чтобы был порядок в их домике. Деньги Александра платила небольшие, и ей все время было совестно за то внимание, которое им тут оказывали.

– Ты голову не морочь себе. У нас так заведено и по-другому не будет.

Расстались они друзьями, очень долгое время переписывались, потом Александра принимала их в Москве, устраивала в санаторий очень сдавшую татик. Когда та ушла из жизни, Архипова настояла, чтобы дочь с детьми приехала в Москву – надо было немного отвлечься. Связь в армянских семьях крепка, дочка долгое время была в депрессии.

Шло врем, а связь эта не обрывалась. Может, не так часто они разговаривали, но были в курсе всех событий. Сейчас Александра хотела повидать дочь татик. Она была значительно старше Архиповой, и теперь она сама стала татик, бабушкой.

Архипова была готова через двадцать минут. В легком черно-белом платье она выглядела очень стильно и очень молодо. На ноги она надела черные босоножки на танкетке, стала выше и еще стройнее.

– Я готова. Давай выезжать, как я поняла, там какие-то дела у людей. Они не могут опаздывать. А мне с ними поговорить хочется, давно не виделись. Очень давно.

– Я собираюсь, – отвечал Колесников, выбирая в шкафу рубашку.

– Ты одевайся как обычно. Люди простые, понимающие. Свои, одним словом.

– Да, да, – говорил Сергей Мефодьевич, но не торопился. Потом он вынул из шкафа всю свою обувь и стал ее внимательно разглядывать.

Архипова стояла рядом и ждала…

– Ты вполне можешь надеть эти полукеды, – сказала она, указывая на невесть как оказавшиеся здесь модные «сникерсы».

– Ты с ума сошла?! Весь день в резине? Ты знаешь, как это вредно?!

– Почему они здесь тогда?

– Мне нужно вырезать несколько кружочков из подошвы.

– А вообще как они к тебе попали? Они чужие?

– Да на барахолке купил, специально.

Тогда убери их отсюда. Туда, где у тебя инструменты.

– Разберусь, – сухо ответил Колесников, продолжая копаться в обуви.

– Мы опоздаем, у меня будет совсем немного времени, чтобы поговорить с людьми. Приезжать на пять минут – неприлично в этой ситуации. Они же предупредили. Стол накрыли.

– Стол?! – оттопырил губу Колесников. – Я там ничего есть не буду, даже не заводи об том речь! Я не питаюсь в незнакомых местах.

Появилась какая-то брезгливость на его лице.

– Хорошо, будешь просто персональным водителем. Будешь ждать меня на улице в машине. Так даже лучше, – ядовито сказала Архипова, – я не хочу, чтобы эту «Ниву» кто-то видел.

– Ты стыдишься отечественной машины?

– Я стыжусь машины в плохом техническом состоянии. Мне стыдно, что спутник мой не подумал о моей безопасности.

– Ты преувеличиваешь степень проблемы.

– Послушай, мы выйдем из дома? Или ты специально тянешь время? Чтобы я опоздала или приехала тогда, когда люди будут выходить из дверей? Ты сам не хочешь туда ехать, но ты и мне испортишь этот визит!

– У тебя вечные фантазии! – фыркнул Сергей Мефодьевич.

– Ты собираешься уже полчаса. Плюс к тому время, которое потратила я.

– Ну что ты считаешь, скоро буду готов, – сказал Колесников и пошел искать свою сумку.

– Сумка в багажнике, но зачем она тебе сейчас? – удивилась Архипова. – Нам же в магазин не надо.

– А кто тебе сказал, что я в магазин пойду? Мне нужна сумка-борсетка. Где я всегда документы ношу.

– Что? Борсетка? – Архипова уже забыла это слово.

– Да, она, – Колесников раздвигал руками одежду в шкафу, надеясь, что борсетка где-то внизу лежит.

– Борсетку носить неприлично, – заметила Архипова, – но, если тебе нравится, пожалуйста. Я буду ждать тебя во дворе.

Не дожидаясь ответа, она вышла из квартиры.

На улице стояла жара, небо было тусклым. «Опять гроза ночью будет», – подумала Архипова. Настроение было паршивым – надоело подчиняться Колесникову, надоело противостояние, надоело делать вид, что не раздражает его высокомерие, презрительность к ее словам и мнению. «Зачем он меня пригласил? Он же все понял в Петербурге! Он понял, что не подчинюсь глупости и самодурству. Что не привыкну к мелкому хамству и понуканию. Хочется уехать. И хорошо, что осталось совсем немного времени», – Александра разглядывала розы в палисаднике. Совсем недавно она увидела их впервые. И дом, и море, и город ей показались сказкой. И само приключение – приезд сюда по приглашению мужчины – тоже казался чем-то очень романтичным. «Идиотка! Кого ты обманываешь?! – усмехнулась про себя Александра. – Ты же догадывалась, что не так прост человек, что поведение его бывает неприятным. Но с другой стороны…» Она вспомнила, как они ходили в тот забавный ресторан. И как весело там было, как все легко было!

Архипова посмотрела на часы. «Можно уже не выезжать. Мы уже не успеем. Люди должны будут уйти. Но ничего, я заставлю его туда доехать, оставлю пакет с гостинцами. Какой же все-таки паршивец. И почему я не догадалась сразу взять такси?!» – внутри у Архиповой все клокотало, но внешне она была спокойна.

Колесников вышел только через полчаса после Александры. В руках у него была борсетка. Выглядел он как мелкий клерк начала девяностых. Клерк, которому повезло «прилепиться» к коммерческой структуре. «Именно прилепиться», – повторила про себя Архипова.

– Ну что, поехали? – спросил он весело.

– Поехали.

– Отсюда туда ехать долго. Через центр города не поедем, поедем вокруг. Так дольше, но зато не будет неожиданностей в виде раскопанных труб.

– Как скажешь, дорогой, – улыбнулась Архипова.

– А я скажу, как надо. Понимаешь, люди действуют эмоционально, не думая. Я никогда не признавал такого.

Архипова лучезарно улыбнулась ему в ответ.

Дорога у них заняла полчаса. Для местных масштабов это было очень много. Из чего Александра сделала вывод, что Сергей Мефодьевич выбрал самый длинный и неудобный путь. Только светофоров она насчитала штук пять.

К нужному дому они подъехали на полтора часа позже условленного срока.

– Ну, давай иди в свои гости, я тебя здесь жду, – сказал Колесников.

– Да, конечно, – ответила Александра. Она взяла пакеты с подарками и вышла из машины. Калитка была заперта, но к ней кто-то прислонил большую сумку. Из нее выглядывали банки, холщовые мешочки, бутыли и большой лист бумаги.

Архипова развернула его и прочитала: «Дорогая, не дождались. Понимаю, что ты не успела из-за важных дел. Очень прошу тебя взять гостинцы, которые мы приготовили. Целуем, Ованьянц».

Архипова взяла тяжеленную сумку, вместо нее оставила свои пакеты. Потом подошла к машине.

– Вот, положи куда-нибудь. Это мне оставили, –