- Хочешь сказать, он меня любит?!

- Олаф никого не любит, но что-то такое он к тебе чувствует.

- Он хочет, чтобы я поиграла с ним в серийного убийцу,Эдуард.

Тот согласно кивнул.

- В последний раз, как он тебя видел, вы вместе убиливампира. Ты его обезглавила, а он, в свою очередь, вырезал сердце.

- Откуда ты это узнал? Ты же тогда был в больнице, едва непомер.

- Я услышал об этом позже, от местной полиции. То, как тыразделалась с вампиром, поразило их в самое сердце. Говорили, что вы оба неплохострогаете тела.

- Я - официальный истребитель вампиров, Эдуард. Это мояработа.

Эдуард снова кивнул.

- А Олаф большую часть своей взрослой жизни был ликвидаторомв спецподразделении.

- Я не критикую его основную работу, Эдуард. А вот егочертово хобби мне сильно не нравится.

- Хобби? Быть серийным убийцей, по-твоему, не далее чемхобби?

Я пожала плечами.

- Я думаю, что именно так он себе это представляет.

- Я думаю, что ты можешь оказаться права, - улыбнулся он.

- Не улыбайся. Не смей мне улыбаться, черт возьми! Ты жевроде намекал, что не хочешь звать его сюда, так зачем ты это сделал?

Лицо Эдуарда посерьезнело.

- Он сам собирался нагрянуть в Сент-Луис, чтобы повидаться стобой. - Слово «повидаться» он выделил особо. - Я сказал ему, что если он хотьприблизится к тебе, то я его убью. Он поверил, но сказал, что, если тебе вдругеще когда понадобится подмога, то я должен буду взять его с собой. В противномслучае он приехал бы сам, а со мной разобрался бы позже.

- Позже? Это после чего?

Голубые глаза Эдуарда приняли такое холодное выражение, чтоменя пробрала дрожь.

- Так он здесь что, чтобы убить меня?

- Он не убивает женщин, Анита. Он их разделывает.

Я передернулась, поскольку однажды побывала на местепреступления после Олафа. Преступление, впрочем, совершил не он. Он тогдапомогал нам с Эдуардом выследить другого убийцу. Но жертва была похожа на горкумяса. И это было одно из самых жутких зрелищ того, что можно совершить счеловеческим телом. Когда Олаф поднял взгляд от этих останков кровавой бойни, вних была похоть. Словно то, что лежало на том столе, заводило его больше всегона свете. Он смотрел на меня и думал о сексе, но еще он думал не просто о сексебез одежды, он явно представлял себе, как я буду выглядеть без кожи. Люди вбольшей своей массе давно уже перестали меня пугать, но к Олафу это неотносится.

- Анита, ты выглядишь так, словно привидение увидела, -заметил Эдуард.

- Лучше уж привидение, чем Олафа.

Эдуард снова улыбнулся.

- Лучше привидение… Я все забываю, что у тебя есть не толькосимпатичная мордашка.

Я нахмурилась.

- Ты улыбаешься. А ведь эта схватка еще далека отзавершения.

- Мне пришлось пригласить Олафа в игру, Анита. Теперь у меняхоть есть его слово, что он будет хорошо себя вести.

- Уточни, что значит «хорошо себя вести».

- Никаких серийных убийств на твоей территории, временно.

- Так я тоже исключена из меню?

- Он хочет помочь тебе уничтожить твоих жертв, вампиров. Ондаже пообещал убивать мужчин, если понадобится.

Я поежилась, обхватив себя за плечи руками так крепко, чтопистолет в наплечной кобуре врезался в грудь. Мне понравился этот легкийдискомфорт. Он означал, что я не беззащитна. Просто этот Олаф намного выше ставосьмидесяти, к тому же серьезно накачан. Благодаря вампирским меткам Жан-Клодая стала сильнее и быстрее обычного человека, но все равно слишком хорошопонимала разницу физических потенциалов, чтобы чувствовать в лице Олафазначительную опасность. Он псих и умеет убивать; эти преимущества передо мнойказались нечестными.

- Так ты считаешь, что если бы он не дал тебе слово, топришел бы за мной сам? - спросила я.

- Да. - Произнося это, он не улыбнулся. Он был серьезен, какникогда. - Я не стал бы приглашать его на то дело в Нью-Мехико, знай я, что мнепотребуется твоя помощь. Поверь, если сможешь, последнее, чего мне хотелось -это знакомить его с тобой. Я знал, что произойдет непоправимое. Я только неожидал, что ты его… очаруешь. Вот уж не знал, что найдется в этом мире женщина,которая сможет заставить его испытывать чувства, похожие на… - тут онзамешкался, подбирая слова. - В общем, он хочет помочь тебе выследить и убитьэтих вампиров.

- Мне не по душе его присутствие, Эдуард.

- Знаю, Анита, но это лучший компромисс, к которому я смогего принудить. Вообще-то я надеялся на то, что его не будет в стране, что онокажется так далеко, что ко времени его возвращения в Штаты фейерверк ужеотгремит. Он работает на правительство, помогая тренировать несколько новыхантитеррористических групп проникновения. Работает, кстати сказать, поспециальности - на среднеазиатских языках Олаф говорит лучше меня - но прежняяработенка не позволяла ему удовлетворять все потребности.

- Хочешь сказать, у него не было возможности убивать.

Эдуард только кивнул.

- А чего он вообще согласился на такую работу, гденевозможно убивать?

- Он знал, что если уедет из страны, то не успеет вернутьсявовремя, чтобы добраться до Сент-Луиса, когда бы я тебе ни понадобился.

Я молча уставилась на него. Потом спросила:

- Он что, устроился на такую работу, чтобы быть поближе комне?

- Я так и сказал. Последний год, или чуть больше, былнаверняка для него самым длинным периодом в жизни без убийств. Если хочешьзнать мое мнение, я сильно сомневаюсь в том, что он мог так долго прожить,никого не убивая.

- А откуда тебе знать, может, он убивал?

- У него договор с правительством. Олаф не играет в игрысерийного убийцы на американской земле. Пока он придерживается правил, онизакрывают глаза на прочие обстоятельства.

Я снова обхватила себя за плечи.

- Я не просила Олафа быть хорошим мальчиком, Эдуард.

- Это мне известно.

- И почему тот факт, что он хорошо себя вел ради призрачногошанса повидаться со мной, так меня пугает?

- Потому что ты не дура.

- Объясни, почему у меня мурашки по коже оттого, что он радимне прилагает такие усилия?

- Анита, он псих. Это значит, что никогда невозможно сказатьнаверняка, что именно заставит его напасть на женщину. Ты нравишься ему большедругих женщин. Но у него для них высокие стандарты.